После прихода к власти большевиков меньше чем за год было выпущено три декрета о суде. О том, как менялись представления о судопроизводстве у создателей советского государства, рассказывает в сто деcятом материале своего тематического цикла юрист, кандидат исторических наук, депутат Государственной Думы первого созыва Александр Минжуренко.
После выхода 22 ноября 1917 года Декрета о суде №1 еще сложно было говорить о создании нового суда как системы, поэтому Советская власть продолжила работу в этом направлении.
7 марта 1918 года вышел Декрет о суде №2. Согласно нему, создавались окружные народные суды в качестве судов первой инстанции для гражданских и уголовных дел, не отнесенных к подведомственности местных судов по Декрету №1. Члены суда избирались местными Советами. В любое время судьи могли быть отозваны избравшими их Советами.
В окружных судах дела рассматривались коллегиально. Гражданские – в составе трёх постоянных членов (судей) и четырёх народных заседателей. Уголовные – в составе одного председательствующего-судьи и двенадцати очередных заседателей. Апелляционный порядок рассмотрения дел отменялся. Допускалась возможность кассационного обжалования решений и приговоров окружных судов, для чего в качестве кассационной инстанции вводился институт областных народных судов.
Областные суды уполномочивались отменить обжалуемое решение как по формальным соображениям, так и в случае его несправедливости. Они могли также помиловать или смягчить наказание. Областные суды избирались «из своей среды» судьями окружных судов и могли быть отозваны Советами.
Планировалось и создание Верховного судебного контроля из членов областных судов. На него возлагалась обязанность давать принципиальные разъяснения в целях обеспечения единообразной судебной практики. Отменять решения Верховного судебного контроля мог только ВЦИК.
Судебные споры между казенными учреждениями запрещались.
В судах всех инстанций допускалось «судоговорение на всех местных языках» по решению самого суда совместно с местным Советом.
Советы избирали коллегию «правозаступников». На них возлагались функции как общественного обвинения, так и общественной защиты. В отличие от положения Декрета №1, допускавшего неограниченное участие любых лиц в обвинении или защите, теперь, кроме членов коллегии, в судебном заседании на стороне обвинения или защиты могли выступить лишь по одному человеку из присутствующих.
Обжалование оправдательных приговоров и решений, смягчающих наказание или освобождающих от такового, не допускалось
Декрет №2 допускал применение судами дореволюционных законов если они не были отменены декретами ВЦИК и СНК и «не противоречили социалистическому правосознанию». В качестве источников «революционного правосознания» на практике выступали или местные обычаи, или представления конкретного судьи о «революционной целесообразности». В отдельных случаях судьям в своих решениях и приговорах рекомендовали прямо ссылаться на труды В. Ленина и К. Маркса, которые объявлялись «несомненными источниками права и справедливости».
13 июля 1918 года вышел Декрет о суде №3. Этим документом была разграничена подведомственность дел между местными народными судами, окружными судами и революционными трибуналами.
Местные суды могли налагать наказание в виде лишения свободы на срок до 5 лет, «руководствуясь декретами Рабочего и Крестьянского Правительства и социалистической совестью».
Вместо Высшего судебного контроля, предусмотренного Декретом №2, планировалось образовать Кассационный суд в Москве как кассационную инстанцию в отношении окружных судов.
И в этом декрете тоже не говорилось о полном запрете ссылок на дореволюционное законодательство. И только 30 ноября 1918 года ВЦИК утвердил Положение о народном суде, в котором прямо содержался запрет на ссылки в решениях и приговорах на «законы свергнутых правительств».
В гражданском процессуальном праве отменялась присяга. Судам предоставлялось право отвергать ссылки на истечение давностного или иного срока и выносить «справедливые решения». Большим недостатком гражданского производства было отсутствие стадии пересмотра в порядке надзора.
В сфере уголовного права судебным органам предписывалось самим трактовать состав преступления и определять меру наказания. На практике были случаи, когда наказывали гражданина, например, за общение с лицами, привлеченными к уголовной ответственности, за голосование против определенной кандидатуры и т.п.
Наказания также могли быть оригинальными, например, запрещение выступать на собраниях, объявление выговора в суде, обязательность прохождения курса политграмоты.
Отсутствие уголовного кодекса с четкими формулировками состава преступления и конкретными мерами наказания порождало произвол органов ВЧК и ревтрибуналов. От этого особенно страдали представители «эксплуататорских классов». При принятии решений в их адрес часто опирались на Конституцию, которая предписывала «беспощадно подавлять» эксплуататорские классы.
Однако у Советской власти возникала необходимость выпускать некоторые предписания, относительно распространенных и опасных, на ее взгляд, действий. Такие предписания часто были сформулированы расплывчато и неконкретно.
Анализ этих первых предписаний приводит к выводам о том, что при их составлении были забыты даже самые общие положения уголовного права. Так, в декретах отсутствовало понятие преступления. Поэтому уголовная ответственность устанавливалась и за проступки.
Отсутствовало понятие «умысел», вместо него вводились категории: «злонамеренный», «злостный». Покушения приравнивалось к оконченному деянию. Устанавливалась уголовная ответственность за различные формы соучастия: пособничество, подстрекательство, укрывательство и недоносительство. Соучастники отвечали в полной мере, что и исполнители.
Во многих актах говорилось о мерах наказания так: «по всей строгости закона» - и это при том, что закона на этот счет не было. Или, например, предписывалось за какие-либо преступления «предавать революционному суду», но что делать суду с этим лицом не указывалось.
В числе конкретных санкций чаще всего назывались штрафы, конфискация имущества, принудительные общественные работы, лишение свободы и расстрел. Из новых видов наказания, изобретенных советской властью, были: выдворение из города, лишение продовольственных карточек, объявление врагом народа (с публикацией списков), объявление вне закона, лишение политических прав.
Часто преследовались лица, совершившие действие, которое в момент совершения не считалось преступлением, т.е. закон имел обратную силу.
Характерной особенностью советского уголовного законодательства было деление всех преступлений на контрреволюционные и простые.
К контрреволюционным относились: саботаж, попытки присвоения государственной власти, принадлежность к контрреволюционным организациям, восстаниям, заговорам, мятежам; контрреволюционная агитация и пропаганда, государственная измена, шпионаж, диверсии, политическое хулиганство, сокрытие оружия, прежняя служба в полиции и в других государственных органах царизма.
В число простых попадали все остальные, включая малозначительные деяния.
Продолжение читайте на сайте 24 декабря