Уже 4 июля 2012 года депутаты Госдумы могут ратифицировать документы о присоединении России к Всемирной торговой организации (ВТО). После этого, считает премьер Дмитрий Медведев, наступит "общее улучшение жизни в стране".

В ходе переговоров о вступлении в ВТО российское законодательство было приведено в соответствие с нормами организации. В частности, два года назад принят закон № 224-ФЗ, предусматривающий уголовное наказание за неправомерное использование инсайдерской информации.

Специфическая особенность этого закона состоит в том, что его применение на практике, как показывает зарубежный опыт, может привести не только к оздоровлению финансового климата в стране, но и к усовершенствованию коррупционных схем. Поэтому делать какие-то выводы о его эффективности можно по результатам практического применения данного законодательства.

Тот факт, что вступление России в ВТО совпадает с введение уголовной ответственности за злоупотребление инсайдерской информацией, накладывает на Федеральную службу по финансовым рынкам (ФСФР) России и судебную систему особую ответственность. От того как они станут трактовать этот закон во многом зависит местоположение России в ВТО. И следовательно – и качество жизни всего населения.
А мировой опыт показывает, что варианты практического его применения могут быть самые разные.

К примеру, 5 июня этого года бывшего адвоката Мэттью Кладжера за передачу инсайдерской информации приговорили к 12-летнему тюремному заключению, что стало рекордным сроком по обвинению такого рода в США. Его партнер, брокер Гаррет Бауэр, осужден на 9 лет тюрьмы.

По версии обвинения, Кладжер, работая в одной из самых престижных юридических компаний США, поставлял конфиденциальную информацию от клиентов Бауэру с 1994 по 2011 год, что позволило им в общей сложности заработать более 37 миллионов долларов. В частности, злоумышленники обогатились на 11 миллионов долларов, используя данные о готовившейся покупке Sun Microsystems компанией Oracle.

Удивительное совпадение, но та же фирма Oracle фигурирует и в одной из самых масштабных сомнительных операций на рынке программного обеспечения  в России.

В 2008 году по инициативе вернувшегося в "Связьинвест" гендиректора Евгения Юрченко компаниями холдинга были списаны затраты на 2,77 миллиардов рублей, потраченных на внедрение как позднее выяснилось "неэффективного программного обеспечения" Oracle и Amdocs.

Что интересно, занимая до ухода из компании в 2005 году пост замгендиректора ОАО "Связьинвест", именно Юрченко был ответственным за выбор подрядчика для разработки и внедрения указанных систем. Он же требовал от руководителей Межрегиональных компаний (МРК) "Связьинвеста" с приобретения и внедрения именно этого программного обеспечения, несмотря на мнения независимых членов совета директоров МРК, настоящих специалистов в области связи, выступавших против сомнительного с технической точки зрения решения..

Что интересно, настойчивость Юрченко в "продавливании" программного обеспечения, это не единственный его поступок за время работы в "Связьинвесте", достойный внимания компетентных государственных органов. Не менее увлекательной является история с приобретением им акций МРК в период реорганизации холдинга. В это время, занимая пост уже генерального директора "Связьинвеста", Юрченко, зная инсайдерскую информацию о коэффициентах конвертации акций МРК, осуществлял приобретение акций МРК.

Чтобы понять смысл его удивительных дальнейших поступков, необходимо разобраться в специфических особенностях российского инсайда.

Опасное милосердие

На первый взгляд, поступки Юрченко потенциально могут обернуться отечественным аналогом дела Кладжера-Бауэра. Эксперты полагают, что действия гендиректора "Связьинвеста" с акциями дочек компании могли бы послужить основой прецедентного судебного процесса, закрепляющего на практике единую норму трактовки закона "О противодействии неправомерному использованию инсайдерской информации и манипулированию рынком и о внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ".

Действия Юрченко выглядят достаточно архетипично, чтобы стать эталонным образцом для судей, плохо разбирающихся в экономике.
Теоретически, принятого 27 июля 2010 года №224-ФЗ, должно быть для этого достаточно. Ведь данным документом инсайдерами признаются не только юридические лица, обладающие коммерческой тайной, но и ограниченный список физических лиц, в том числе сотрудники компаний, члены совета директоров, а также чиновники и информационные агентства. Сама же инсайдерская информация определяется как точная и конкретная информация, которая не была ранее известна, и распространение которой может оказать существенное влияние на цены финансовых инструментов, иностранной валюты или товаров.

Активное внедрение Закона №224-ФЗ обусловлено и экономическими потребностями страны. По словам руководителя ФСФР Владимира Миловидова, "отзывы международных организаций, регуляторов на то, что в РФ такой закон появился, говорит о том, что наши надежды (на прирост инвестиций) не беспочвенны". Грамотное применение антиинсайдерского закона могло бы повлечь за собой и повышение общего отношения к российскому финансовому рынку. Ведь именно слабая защита прав инвесторов является одной из главных причин, почему Международная организация комиссий по ценным бумагам (IOSCO) до сих пор относит его к категории развивающихся и нерегулируемых рынков.

Проблема в том, что пока западные страны перед угрозой финансового кризиса стремительно зачищают свое финансовое пространство от инсайдерского вируса, российские законодатели отложили вступление в силу Закона №224-ФЗ на три года – привлекать к уголовной ответственности инсайдеров у нас можно будет только в 2013 году.

Поэтому дело "Связьинвеста" и Юрченко практически не расследуется, хотя загадки вокруг реорганизации холдинга и его дочерних структур интригуют экспертов и участников рынка уже несколько лет. Акции одних региональных телекомов неожиданно дорожают, их аналоги при этом почти не меняются в цене. После публикации в "Коммерсанте" неофициальных коэффициентов стало очевидно, что эти финансовые игры были основаны на инсайде. Причем утечка могла произойти не только в холдинге, но и со стороны постороннего оценщика, консультанта.

Однако ФСФР решилась лишь на одну (известную) проверку на предмет незаконного использования инсайда. Как раз Юрченко. Ее результатом стала простая  рекомендация утвердить противоинсайдерское положение внутри холдинга. После того, как эта формальность была выполнена, гендиректор "Связьинвеста" стал одним из крупнейших акционеров холдинга. То есть, ФСФР фактически признал тот факт, что Юрченко скупал акции МРК, используя инсайдерскую информацию о коэффициентах конвертации.

Почему Россия не США?

Так что, справедливости ради, надо признать, что практически безграничные возможности российских инсайдеров и манипуляторов связаны в большей степени с пассивной реакцией ФСФР на их незаконные действия, чем с пробелами в законодательстве.

Для сравнения, если ФСФР за последние годы возбудила лишь пару десятков дел по статьям УК РФ, предусматривающих ответственность за злоупотребление при эмиссии ценных бумаг и злостное уклонение от предоставления инвестору или контролирующему органу информации, то американские власти сегодня готовы завести уголовные дела о распространении инсайдерской информации на 120 человек.

Для борьбы с инсайдерами ФБР специально наняло 250 одних только бухгалтеров. Они занялись изучением нарушений в финансовой отчетности различных компаний. Результатом их деятельности уже стали 240 подозреваемых (аналитики, банкиры, консультанты и трейдеры). В отношении 120 из них будут заведены уголовные дела, по поводу еще 120 человек будет принято решение в ходе расследования.

Можно предположить, что причина пассивности наших борцов с инсайдерами заключается в процедурных сложностях. При общем сходстве профильных ведомств России и США, в вопросе расследования и возбуждения дел действительно имеются принципиальные различия.

В США, например, Комиссия по ценным бумагам и биржам (SEC) непосредственно занимается оперативно-розыскной деятельностью. Для этой цели у нее имеются специальные технические средства, включая доступ к компьютерам, дискам, телефонным переговорам. Все американские компании должны хранить создаваемые ими электронные документы, включая переписку по e-mail, и в ходе расследования передавать их SEC.

Таким образом, SEC самостоятельно возбуждает дела, собирает доказательства и представляет власть в суде. 

В России ФСФР также может самостоятельно проводить проверки, требовать оные от самих финансовых организаций, а также отзывать лицензии. Однако проведение полноценного расследования возможно только с привлечением правоохранительных органов. То есть собирать доказательства против чиновников (в т.ч. министров) или крупнейших акционеров финансовой группы с миллиардным и триллионным годовым оборотом у нас должны простые полицейские.

Кроме того, профессиональное сообщество уже сегодня заходится в критике судей компетентности судей в вопросах финансового рынка. Сегодня они не могут разобраться даже в вопросе взаимоотношений брокера и клиента, ведь уже через полгода им, возможно, придется решать судьбу высокопоставленных чиновников и бизнесменов, обвиненных по закону №224-ФЗ. Вероятно, единственным выходом в этой ситуации является резонансный судебный прецедент.

Место госсектора

Однако важнейшее отличие между Россией и США (а также другими ведущими членами ВТО) заключается в роли чиновников в вопросе торговли инсайдом. По определению, в любой стране мира они имеют первостепенный доступ к закрытой информации. Принципиальное значение имеет наличие ограничений и контроля над их финансовыми операциями.

4 апреля этого года президент США Барак Обама подписал закон (Stock Act), запрещающий парламентариям использовать инсайдерскую информацию для совершения сделок с активами. До этого члены конгресса не подпадали под юрисдикцию американского законодательства об инсайде, что давало им возможность фактически безнаказанно использовать служебную информацию.

Лишь парламентский комитет по этике мог привлечь их к дисциплинарной ответственности за злоупотребление служебной информацией, однако осудить парламентариев не представлялось возможным. Положить конец такой практике Обама предложил в ежегодном послании парламенту 25 января. Конгресс поддержал президентскую инициативу в начале февраля, а спустя два месяца его одобрил Сенат.

По мнению экспертов, в России главными инсайдерами являются вовсе не финансисты и трейдеры, а высокопоставленные чиновники.

Фактически обмен инсайдерской информацией у нас принял вид новейшей и совершенной модели коррупции. Даже в случае раскрытия схемы, вырученные с ее помощью коррупционные деньги значительно труднее признать таковыми в отличие от взятки или отката.

Чиновники "официально занимают ключевые должности в советах директоров крупнейших компаний, а неофициально – контролируют все значимые денежные потоки в стране", - приводит слова начальника аналитического управления БКФ Максима Осадчего The New Times.

Некоторые аналитики рынка считают инсайд основным бизнесом чиновников, чему способствует и неоднозначная трактовка нового закона. В статье 4 Закона № 224-ФЗ, где перечисляются инсайдеры, разные юристы по своему толкуют п. 9 и 10: перечислены в них все органы исполнительной власти, или же только те, что имеют право размещать временно свободные средства в финансовые инструменты.

Такая двусмысленность в формулировках закона об инсайде наводит на подозрения, что он специально составлен таким образом, чтобы им невозможно было пользоваться, либо же он избирательно применялся в отношении "лишних людей" на рынке.

"Идея равенства перед законом является одной из главных американских ценностей. Она неразрывно связана с нашей верой в то, что только усердная работа и ответственность перед обществом должны быть вознаграждены. Обличенные властью не должны создавать для себя отдельные правила игры, отличающиеся от общих", - сказал Обама на церемонии подписания Stock Act. 

У нас эта же идея является доминирующей движущей силой протестной активности последнего полугодия. Возможно, более конкретное ограничение возможностей чиновников в Законе №224-ФЗ вкупе с рядом резонансных судебных процессов станет достаточно красноречивым сигналом со стороны властей о готовности государства принимать во внимание запросы общества. Это даже если забыть о необходимости соответствовать канонам ВТО.

Передавать или пользоваться инсайдом?

Другим важным моментом в Законе № 224-ФЗ является уточнение, что незаконным является использование только "неправомерной" инсайдерской информации. Такая оговорка может вывести из-под реальной юрисдикции нового закона не только чиновников, но и топ-менеджеров крупных корпораций. Например, покупку акций своей компании, сделанную на основании анализа большого объема закрытой внутренней информации, они могут назвать обычным патриотическим шагом, вдохновленным корпоративным духом. 

Наконец, законодатель как особо отягчающее обстоятельство выделил не использование, а передачу инсайдерской информации третьим лицам. Правильно ли это? Попробуем разобраться на уже упоминавшемся выше примере Юрченко, которого некоторые эксперты и журналисты кулуарно называют главным инсайдером России.

Топ-менеджер в июле 2009 года он объявил, что приобрел по 0,5-2% акций каждой из семи межрегиональных компаний (МРК), контролируемых "Связьинвестом". "Тем самым я демонстрирую всем – миноритариям, менеджерам, государству, - что никогда не приму решений, противоречащих интересам акционеров", - объяснял он.

А уже в начале октября стало известно, что доли Юрченко в ряде МРК (Южная телекоммуникационная компания, "Уралсвязьинформ" и "Дальсвязь") по какой-то неназванной причине снизились. Это было сделки репо: Юрченко продал их с обязательством выкупить обратно, объяснял тогда представитель "Связьинвеста".

Все это происходило накануне реорганизации «Связьинвеста», одобренной его советом. Процесс реорганизации подразумевает новую оценку акций «дочек» холдинга (назначенную на 2010 год). В результате, задолго до объявления результатов этой оценки, цены обыкновенных акций МРК на ММВБ выросли на 43-81%, а привилегированных – на 65-127%.

Председателя совета директоров "Связьинвеста" Леонида Реймана встревожили инвестиции руководителя госкомпании Евгения Юрченко в акции ее "дочек". Увидев в этих действиях угрозу для холдинга, Рейман заявил, что "по многим признакам действия Юрченко могут рассматриваться как использование служебной информации, что законодательством РФ запрещено".

Однако подозрения других акционеров "Связьинвеста", что Юрченко незаконно обогатился за счет инсайдерской информации и тем самым даже поставил под угрозу благополучие холдинга, никак не повлияли на действия гендиректора (законными они были или нет, и почему – публичного ответа от контролирующей организации так и не было предоставлено).

Причем контракт с Amdocs и Oracle, так дорого обошедшийся "Связьинвесту", также был пролоббирован Юрченко без учета интересов других акционеров. Против установки дорогостоящих систем выступили миноритарные акционеры холдинга, объясняя свою позицию тем, что сделка заключалась без проведения открытого тендера. Независимые члены совета директоров ОАО "Ростелеком" и МРК высказывались против условий внедрения ОПО РВК на базе программного обеспечения Amdocs.

Вопрос внедрения дорогостоящих проектов тогда привлек внимание и Счетной палаты, которая рекомендовала холдингу провести независимую экспертизу проекта. Однако все это никак не повлияло на политику Юрченко, ни 7 лет назад, ни сейчас.

Когда умирает надежда

В начале следующего года, вероятно, станут ясны экономические перспективы России в контексте вступления в ВТО. И подходящим критерием для оценки этих перспектив может служить характер первых дел, возбужденных по закону №224-ФЗ. Будут ли осуждены по нему топ-менеджеры или рядовые игроки на "Форексе".

В случае провала закона, умрет последняя надежда на сближение российской и американской экономик.

Однако, как говорил Альбер Камю, "надежда умирает последней… и только после этого человек, наконец, начинает действовать". Зарубежный опыт показывает, что участники финансового рынка способны собственными силами соблюдать антиинсайдерскую гигиену практически без помощи каких-либо государственных законов.

Для этой цели давно разработана система комплаенс. Она предполагает, что деятельность компании и ее работников будет регулироваться не только требованиями законов и подзаконных нормативных актов, но еще и отраслевыми стандартами, выраженными в актах саморегулируемых организаций, а также нормами, закрепленными в локальных нормативных актах.

Ведение бизнеса в соответствии с принципом комплаенс автоматически означает реализацию законности в деятельности предприятия и обеспечение ее правомерности. Поэтому сегодня комплаенс рассматривается как гарантия этичного ведения бизнеса.

Его внедрение (в т.ч. и при активном содействии ФСФР) в российский финансовый сектор особенно актуально не только в связи с ожидаемым вступлением России в ВТО, но и для расширения сети сотрудничества с крупными международными корпорациями, которые открывают в нашей стране свои дочерние общества и обособленные подразделения, руководствующиеся в своей деятельности нормами комплаенса.

Доминирование этики в бизнесе крайне важно не только для оздоровления экономики, но и гармоничного развития страны, в целом. Ведь как заметил государственный обвинитель Прит Бхарара на американском процессе против россиянина Игоря Потеробы (за передачу инсайдерской информации бывший топ-менеджер банка UBS был приговорен в США к тюремному заключению на 22 месяца и штрафу 25 тысяч долларов), "профессионалы финансовой сферы – это часть привилегированной элиты, которая должна подавать всем пример, а не нарушать закон".