Иван Ниненко, заместитель директора Центра антикоррупционных исследований и инициатив "Трансперенси Интернешнл – Р" (Transparency International – Russia)
В минувшем году федеральный закон "О противодействии коррупции" 2008-го года начал действовать в полном объеме. Все публичные должностные лица – государственные служащие, депутаты и сенаторы, руководящий состав правоохранительных органов – данный документ обязывает ежегодно подавать декларации о доходах, имуществе и обязательствах имущественного характера. То же самое касается их ближайших родственников.
Но это в теории. Президент Дмитрий Медведев неоднократно заявлял, что на практике данная система не работает. Одна из причин — нет четкого механизма проверки достоверности сведений, представленных в декларациях. Недавно президент поручил Генпрокуратуре и Федеральной налоговой службе заняться такими проверками. Но никаких регламентов их проведения не принято.
Более того: подчас представители ведомств, формально ответственных за проверку таких сведений, оказываются замешанными в громких скандалах с коррупционным уклоном.
Источники доказательств
Один из них недавно разгорелся в прокуратуре Подмосковья. Как известно, прокурор Московской области Александр Мохов и его первый заместитель Александр Игнатенко подозреваются в "крышевании" сети нелегальных игорных заведений. В настоящее время они временно отстранены от исполнения своих обязанностей.
В рамках данного расследования предстоит ответить на вопрос, имело ли место незаконное обогащение высокопоставленных сотрудников подмосковной прокуратуры. В поисках истины следователям стоит досконально изучить декларации о доходах и имуществе за 2009 год, которые Мохов и Игнатенко подавали в соответствии с законодательством о противодействии коррупции. На официальном сайте прокуратуры Московской области копий данных документов по каким-то причинам нет. Мне удалось с ними ознакомиться. Данные прокурорских деклараций наводят на определенные размышления.
К примеру, в ряде СМИ фигурировала информация о дачном участке с домом, который Игнатенко якобы получил незаконно. Следственный комитет РФ даже возбуждал дело, но оно было закрыто прокуратурой. В декларации Игнатенко за 2009 год указано, что полноценного и готового к проживанию дачного дома у первого заместителя прокурора Московской области нет. Имеется лишь участок площадью 16,3 сотки, на котором возведен цокольный этаж жилого дома площадью 102,7 кв.м.
Таким образом, если Игнатенко в действительности владеет дачей (а не недостроем), следствию уместно получить ответы как минимум на два вопроса. Первый: за счет каких средств была приобретена и построена недвижимость? И второй: почему этот факт никак не отражен в декларации?
Те же самые способы годятся для сопоставления официальных доходов фигурантов данного расследования с их вероятными расходами. Пресса сообщала о том, что областной прокурор Мохов вместе с семьей неоднократно выезжал в зарубежные туристические поездки. Сам Мохов утверждает, что оплачивал путевки без посторонней помощи, из собственного кармана. При этом официальные доходы главы подмосковной прокуратуры нельзя назвать заоблачными. За весь позапрошлый год государственный советник юстиции 2-го класса Мохов официально заработал 1,1 миллиона, его супруга – 377,6 тысячи рублей. Сколько они получили за 2010-й, станет известно в мае. Именно к этому моменту госслужащие согласно действующему законодательству обязаны отчитаться за прошедший финансовый год.
Не думаю, что в круизы Мохов и его семья ездили только в прошлом году. Поэтому сейчас следствие просто обязано сложить суммы расходов на турпоездки и сравнить их с уже задекларированными доходами. Не исключено, что фигуранты данного шумного скандала потратили больше, чем заработали официально.
Таким образом, и в этом случае декларации о доходах должны упрощать поиск доказательств возможных нарушений закона. Найти противоправные источники, из которых финансировались такие поездки, сложно. А вот доказать факт того, что официальные доходы ниже официальных расходов – проще простого. А, значит, и сделать соответствующие выводы.
Право задавать вопросы
В мировой практике противодействия коррупции декларации о доходах повсеместно используются для того, чтобы упростить доказательство фактов незаконного обогащения государственных служащих. Во многих странах мира контроль за доходами чиновников осуществляется в соответствии с пунктом 20 конвенции ООН против коррупции 2003 года. Эта норма требует введения в национальные законодательства санкций за незаконное обогащение. Под ним понимается "значительное увеличение активов публичного должностного лица, превышающее его законные доходы, которое данное лицо не может разумным образом обосновать".
При ратификации данной конвенции Россия в свое время сделала оговорку: 20-й пункт документа не соответствует нашей юридический системе.
Таким образом, нам еще есть куда стремиться в области усовершенствования законодательства и доведения его до стандартов цивилизованного мира. Однако данный факт не должен останавливать борцов с коррупционными проявлениями. Следует напомнить, что правом инициировать проверку деклараций о доходах должностных лиц и членов их семей обладают не только правоохранительные органы, но и ряд общественных структур. Например, Общественная Палата и все зарегистрированные политические партии. Это означает, что ответственность за отсутствие подобных проверок при расследовании крупных коррупционных дел в отношении чиновников должны разделять не только сотрудники правоохранительных органов, но и некоторые видные представители гражданского общества.
