Насколько законна работа иностранных юридических фирм в России? Работа в интересах российских органов власти, госкомпаний, оборонных и системообразующих предприятий, и, вообще, – соперничество с отечественными юристами? И главное – насколько целесообразно присутствие иностранцев здесь? Рассмотреть эти вопросы поручила комитетам Совета Федерации по обороне и безопасности, а также по конституционному законодательству, спикер верхней палаты Федерального собрания Валентина Матвиенко.
Срок, к которому сенаторы должны озвучить собственные выводы, не установлен. Но это и не важно: проблема присутствия на российском правовом рынке иностранных правоведов актуальна все последние годы, поэтому решить ее пришла пора уже довольно давно.
Актуальность
Но озвучила идею все же не она, а сенатор Евгений Тарло. В дни «экономической войны», которые мы сегодня проживаем, дни «незаконных санкций», пришедших с Запада, Россия вынуждена прибегать к импортозамещению, констатирует Тарло. И тут же редуцирует: конфликт с Западом имеет настолько «очень большое значение», что замещать, по-видимому, придется даже юридические услуги.
Логика Тарло зиждется на том, что привлечение иностранных фирм – это пережиток бытия девяностых. То были времена, когда Россия ждала от Запада помощи, не только делом, но и словом; завлекала инвестиции и представительства; а юристы отечественные тогда имели квалификацию низкую, чем оправдывали приглашение юрконсультантов-варягов. Но сейчас – другое дело: ситуация изменилась неузнаваемо, а вот правила – напротив.
Больше двадцати лет юристы обслуживали «все крупнейшие наши компании, в том числе и государственные, а зачастую и органы власти». И что они получили в итоге, предлагает задуматься Тарло: "накопление баз данных, в которых имеется вся полная информация об экономическом и ином положении наших системообразующих, и в том числе государственных, в том числе зачастую, и оборонных предприятий".
В качестве примера такой деятельности он назвал работу "иностранной международной компании по обслуживанию Минфина". А именно – Cleary Gottlieb Steen & Hamilton и Baker Botts. По иску акционеров ЮКОСа, по этому внутреннему спору, предмету рассмотрения исключительно российских судов, иностранная компания вдруг взяла и признала юрисдикцию Международного третейского арбитража в Гааге. Такой дефицит патриотизма обошелся России в 50 миллиардов долларов, - напоминает парламентарий.
Можно также вспомнить публикацию в СМИ результатов проверки расходов Минфина России Счетной палатой. В 2006 года аудиторы выяснили, что с 1999 по 2004 год министерство израсходовало на иностранных консультантов (Cleary Gottlieb Steen & Hamilton (США) и английскую S. G. Warburg & Co, переименованную в UBS Warburg) 72 миллиона долларов.
Аргументы "за"
Не забыл Тарло и про коррупционные возможности. Они возникают с избытком при перечислении крупных сумм за рубеж. "Я не могу утверждать во всех случаях или в каком-то конкретном, но условия для коррупционных схем созданы".
Если в девяностые иностранные юридические компании служили локомотивом развития отечественного рынка, были примером для подражания, то сегодня качество их работы, наоборот, служит разлагающим фактором. "Я читал их заключения – длинные, пространные, очень глупые", – рассказал Тарло. А почему? Потому что приоритет при найме в зарубежные консалтинговые и юридические фирмы отдается знатокам иностранного языка, а не российского законодательства, российской бухгалтерии, российской экономики, считает парламентарий.
Тарло очень ярко живописал проблему деградации качества услуг, предоставляемых иностранными юридическими компаниями российским заказчикам. И все же, конечно, автор идеи не он. Тарло даже не первым ее публично озвучил. 18 июня 2014 года мало кто заметил прозвучавшие на Петербургском юридическом форуме тезисы о необходимости закрытия юридического рынка России. Тему тогда инициировал председатель комитета партнеров юридической фирмы «Егоров, Путинский, Афанасьев и партнеры» Дмитрий Афанасьев. А именно, он сказал: «внешнеполитическая обстановка делает особенно актуальным очень простой вопрос: России нужна независимость во всех аспектах - будь то независимость энергетическая или экономическая. В том числе должен быть сильный национальный юридический бизнес».
По его словам, российский рынок был совершенно открыт и был в результате «отдан» зарубежным фирмам. В сравнение он привел Китай, Бразилию и Индию, рынки которых оставались закрыты. В итоге ведущие китайские юрфирмы, по его словам, «ничем не отличимы внешне от ведущих американских юридических фирм, а английские юридические фирмы они оставляют далеко позади себя».
Такая ретрансляция почти идентичных формулировок через разные уста в разных условиях и по разным поводам, кажется, снимает вопрос о перспективах проекта. Очевидно, он будет принят в самом скором времени. Юридический бизнес должен начать закрываться. Вопрос только в выборе формы: будет это закупоренная раковина или фильтрующий шлюз. Или, человеческим языком, будет ли принят запрет на работу иностранцев (как в Индии) или новые правила, вводящие «акклиматизационный» период (как в Германии).
Аргументы "против"
Парадокс, но громче всех свое недовольство идеей высказывают российские адвокаты – по идее, главные его бенефициары.
Так, например, адвокат Елена Лукьянова начинает с замечания, что «на первый взгляд, российские юрфирмы должны выиграть от такой инициативы». И тут же переходит к перечислению причин, по которым «дискриминация международных юридических фирм» обернется едва ли ни коллапсом отечественного юррынка. А именно – «приведет: «к снижению конкуренции, а значит, и к снижению общего качества юруслуг; к падению этических стандартов оказания юридических услуг, а значит, к повышению коррупции в правоохранительной и судебной системе, а также на уровне корпораций; к дальнейшему сужению рынка юридических услуг, лоббизму недобросовестной конкуренции, дискриминации конкурентов по другим параметрам, а значит, к проигрышу добросовестных российских юрфирм, непричастных к коррупционной ренте».
Перечисленные на днях Лукьяновой тезисы еще полгода назад кратко резюмировал старший партнер юридической фирмы Pen&Paper Валерий Зинченко: "Если рынок России окажется закрытым, то мы будем продолжать вариться в своем котле – нам не на кого будет равняться и мы вряд ли сможем повысить эффективность и качество наших услуг".
Словом, позицию большей части из опрошенных нами российских адвокатов можно выразить одним тезисом: нам нужны сильные конкуренты. Только так российские юристы смогут поддерживать качество услуг на международном уровне.
Это все рассуждения об идеалистической теории. Если посмотреть на реальную практику, то варианты запрета на иноземцев выглядят совсем сомнительно. Как можно вытеснить иностранные компании с российского юридического рынка, когда во многих из них работает по 80–90% россиян?! Таким образом, если не принимать в расчет возможность репрессий и массовой безработицы, то первый вариант – полная закрытость – отпадает. Значит, объект размышления следует четко сформулировать как поиск регламента "правильного регулирования".
Формат такой системы еще ни на одном известном нам публичном мероприятии не обсуждался. Каждый раз вопрос ставился настолько глобально, что шансов добраться до практических рекомендаций законодателям у юристов еще не было. В этой связи возникает угроза очередного поспешного и не совсем квалифицированного решения со стороны лиц, не имеющих непосредственного отношения к юридическому рынку России. Например, реалистично выглядят опасения в принудительном загоне всех юристов в адвокатское сообщество, которое не сможет избежать мутации в квазиюридический гигант, не способный не только на жесткий внутренний контроль и строгое внедрение в жизнь новых правил, но и склонный к продуцированию новый коррупционных возможностей.
Зарубежный опыт
Замминистра юстиции Елена Борисенко считает, что в России сформировался один из самых открытых рынков юруслуг в мире, считает. Оказывать услуги на нем могут как российские, так и иностранные граждане, а также адвокаты и даже те, у кого юридического образования нет вовсе. А как обстоят дела с этим в других странах?
Наверное, всем, кому это может быть интересно, уже известно, что в США адвокат должен получать лицензию, чтобы представлять интересы клиентов в суде каждого конкретного штата. Гораздо менее известно то, что в этом правиле нет ничего типично американского. Похожие нормы действуют в объединенной Европе. Адвокаты из Евросоюза могут работать в любой из стран ЕС, но получить звание "адвоката" по законодательству страны он сможет лишь через три года работы на новом месте.
В Германии с 2000 года действует специальный закон, по которому иностранный адвокат может работать наравне с немецким за исключением представительства в суде или уголовных дел. Для этого ему придется заручиться помощью местного адвоката, который будет следить за соблюдением процессуальных мелочей, предусмотренных германским правом.
Большинство экспертов убеждено, что от открытия рынков в других странах выиграли именно местные юристы. Так, например, по словам главы Ассоциации арбитров Японии Акивы Кавамуры, после того как его страна в 1986 году с переходным периодом открыла свой юррынок начался чуть ли ни взрывной рост местного юридического бизнеса: в частности, штат крупнейших японских юрфирм увеличился в среднем с 15 человек до 460.
Особенно характерен опыт Китая, на который любят ссылаться апологеты закрытия российского рынка. Несколько лет назад жителям Поднебесной запретили работать по найму в иностранных юрфирмах. А иностранцам – напрямую участвовать в судебном разбирательстве. Иностранные граждане, проживающие и работающие в КНР, даже лишены права сдавать квалификационный экзамен на присвоение статуса адвоката.
В России принято считать, что местные юристы от этого только выиграли. Ведь иностранные компании потеряли стимулы к вытеснению национальных юристов. Однако факты говорят о другом: китайским властям пришлось идти на попятную. Уже введены в силу первые послабления: недавно иностранным юридическим фирмам было разрешено объединяться с китайскими коллегами для совместного оказания юридических услуг. Пока для этого требуется целый ряд жесткий требований: совместное предприятие-резидент должно существовать не менее трех лет, иметь устав партнерского предприятия, более 20 профессиональных юристов-китайцев в штате…
Пока послабления коснулись фирм-резидентов Шанхайской зоны свободной торговли. Однако эксперты убеждены, что это первый шаг на пути либерализации рынка юридических услуг в Китае.
Также статистические факты, на которые ссылаются эксперты, показывают, что закрытый рынок Индии, где иностранцы могут консультировать клиентов лишь по нескольким вопросам, перешел от стагнации к деградации: оборот рынка снижается, а квалификация местных юристов все больше отстает от мировых стандартов.
Другими словами, мировой опыт подталкивает нас к абсурдному сценарию: в условиях упущенного для терапевтических преобразований времени, проще всего закрыть рынок, чтобы потом его снова «аккуратно, медленно» открыть по всем мировым правилам с переходным периодом. Потому что в выборе между двумя крайностями: полной открытостью, которая есть сейчас, и закрытостью, к которой все идет, – хуже обе.
Однако это правило действует, если рассматривать ситуацию в общемировом масштабе. Совсем другая картина вырисовывается, если ограничить горизонт наших интересов «евразийскими» рамками – т.е. странами СНГ. Тут, на удивление синхронно, вместе с российскими экспертами о необходимости срочно решать острую проблему доминирования на рынке юридических услуг зарубежных компаний заговорили в Казахстане и Киргизии.
Шестого ноября 2014 года о неравноправии иностранных и отечественных юристов в Казахстане заявил председатель Республиканской коллегии адвокатов Ануар Тугел. По его мнению, государству следует жестче регулировать деятельность международных юридических компаний, поскольку происходит «выдавливание» казахстанских юридических компаний из рынка государственных закупок, и производится внедрение английского права.
А замминистра юстиции Бакытжан Абдирайым и вовсе обозначил присутствие иностранных компаний на рынке юридических услуг в качестве отдельной проблемы, представляющей угрозу национальной безопасности (не он ли натолкнул Тарло на озарение насчет сбора секретных материалов иностранными юркомпаниями, сотрудничающими с госструктурами?).
Еще более жесткие формулировки звучали в Киргизии в феврале прошлого года. Общественный фонд "Антикоррупционная общественная инициатива" провел расследование по поводу взаимодействия государственных органов с международными юридическими компаниями, признав их непрозрачными, наносящими вред интересам Кыргызстана. «Страна платит огромные деньги за работу людей, чьи настоящие интересы, на наш взгляд, противоположны интересам Кыргызстана». Другими словами, работа правительства с международными юристами не что иное, как вредительство. Что, само собой, несет угрозу национальной безопасности.
Итог
Итак, невозможно оспорить тот факт, что иностранные компании два десятилетия имели в России беспрецедентно выгодные условия и даже, в какой-то момент, начали частично дискриминировать местных специалистов, забирая себе лучшие контракты. Понятно, что настал момент привести российские правила, если не к общеевропейским, то цивилизованно мировым стандартам. Вероятно, для этого планомерно придется вводом одного ограничения за другим превращать иностранные компании в «российские».
И в то же время, никакие войны и санкции не должны стать причиной для игнорирования того факта, что любое полное закрытие рынка и карантин на участие иностранных компаний практически в любой стране приводил лишь к деградации рынка.
