Противостояние «Роснефти» и АФК «Система» следует признать главным судебным процессом десятилетия в России. Это обусловлено не только масштабами иска и величиной самих компаний. Еще большее значение имеют формулировки иска и решение суда – они иллюстрируют наступление в России новой правовой эпохи. РАПСИ изучило всю двадцатилетнюю предысторию дела, чтобы составить полноценную картину трансформации правовых норм в современной России.

Дело «Роснефть» против АФК «Система» подняло несколько принципиально важных правовых вопросов:

- Закрывает ли вопрос о законности приватизации легальная перепродажа компании?

- Существуют ли правовые основания считать акционером того, у кого были истребованы акции, приобретенные у неуправомоченного отчуждателя?

- Имеет ли право акционер наносить вред своей компании? Должен ли владелец истребованных акций (не акционер) отвечать за убытки, причиненные компании?

- Каковы границы защиты делового решения в российском праве?

- Возможен ли косвенный иск подлинного акционера к лжеакционеру?

- Допустимо ли рассматривать обращение в суд как злоупотребление правом?

- Могут ли крупнейшие корпорации отстаивать правовые интересы государства?

Чтобы сформулировать объективные ответы на эти и сопутствующие им вопросы, необходимо изучить всю историю дела, начиная с истоков.

Кража у государства

Когда распался СССР, Башкирскую республику возглавил бывший глава Уфимского нефтеперерабатывающего завода Муртаза Рахимов. В 1992 году местный парламент под его руководством постановил, что приватизация топливно-энергетического комплекса будет проводиться не по федеральным, а по местным законам. Фактически это решение стало основанием для пересмотра фундаментальных основ взаимоотношений между федерацией и её субъектами.

Именно этот момент, пожалуй, имеет наибольшее правовое значение для нашей страны в данном деле. Его решению был посвящен судебный процесс в 2014 году, когда истец-прокурор назвал приватизацию «Башнефти» и все последующие сделки с акциями компании незаконными.

Такое заявление основывается на постановлении Верховного Совета РСФСР от 27 декабря 1991 года. Согласно этому документу, предприятия ТЭКа относились исключительно к федеральной собственности. Приватизация ТЭКа в Башкирии прямо нарушила не только это постановление, но и ряд других федеральных актов: в государственную программу приватизации эти предприятия не входили. Госкомимущество также не принимало решения, позволяющее его приватизировать.

Таким образом, факт изъятия у государства (приватизации) ТЭК был незаконен изначально. Причем не по формальным причинам: фактическая безвозмездность покупки, несоблюдение законных процедур, признаки коррупции в форме передачи предприятия сыну президента республики. Незаконным был сам факт, и прокуратура акцентировала внимание на отсутствии оснований для передачи предприятия в собственность республики, а не Российской Федерации, с которой этот переход собственности не был согласован и, соответственно, она уже не могла никак повлиять и на последующие сделки.

Отсюда следует вполне однозначный вывод: по закону акции «Башнефти» необходимо вернуть Российской Федерации. Таким образом, дело «Башнефти» является не спором хозяйствующих субъектов, а государственным вопросом.

Кража у республики

Однако незаконные операции с имуществом «Башнефти» после перехода ее от государственного в республиканское владение только начались.

Поначалу влияние новых владельцев ограничивалось коррупционными методами управления. В девяностые годы «Башнефть» занималась переработкой чужого сырья: клиенты платили за аренду мощностей, перерабатывая свою нефть в бензин и мазут. А решение о допуске нефтетрейдеров к заводам принимал сын президента Урал Рахимов. Критерии его решений, согласно финансовым документам, имели нерыночные основания.

В 1998 году указом Муртазы Рахимова была создана «Башкирская топливная компания» (БТК), которой передали акции предприятий ТЭК республики: «Башкирэнерго», АНК «Башнефть», «Урало-Сибирские магистральные нефтепроводы» им. Д.А.Черняева» и «Уралтранснефтепродукт».

Поначалу новосозданная БТК полностью принадлежала Башкирии, как и нефтехимический холдинг. Этими компаниями также управлял Урал Рахимов.

Ситуация радикально изменилась в начале нулевых. «В 2003 году должны были состояться выборы президента республики. Семья Рахимовых решила, что, если кресло президента от них уйдет, то надо хотя бы остаться при активах», - рассказал «Радио Свобода» правозащитник и председатель общественной палаты Башкирии Рамиль Бигнов.

Был издан указ президента, который позволял без конкурсов, аукционов и даже рыночной оценки продать принадлежащие БТК и «Башкирской нефтехимической компании» акции предприятий «в целях повышения эффективности деятельности».

Фактически в 2002 году данные активы были переписаны на дочерние государственные предприятия, а в последующем проданы за 13,4 миллиарда рублей семи ООО с ничего не говорящими названиями: ООО «Таймас», ООО «Соцсервис», ООО «Охранное предприятие «Щит», ООО «АТП – 99» и прочие. Фирмы-покупатели внесли акции «Башнефти» и НПЗ в уставный капитал «Башкирского капитала». Сделки были безденежными – оплату акций отложили на 10 лет.

Почти тут же владение предприятиями было закольцовано. В 2003 году была создана компания «Башкирский капитал» (совет директоров возглавил Урал Рахимов), в которую эти неизвестные фирмы передали акции приобретенных предприятий ТЭКа. Компания «Башкирский капитал» опять же принадлежала Уралу Рахимову. Эти акции впоследствии переходили еще несколько раз от одних фирм к другим – и все они принадлежали Уралу Рахимову. 

Счетная палата квалифицировала эти сделки как «беспрецедентный случай хищения активов из федеральной собственности».

По оценкам экономистов, только в первой половине нулевых структуры Рахимовых могли заработать на «Башнефти» более 25 миллиардов рублей (фактически речь идет о краже из бюджета республики), не считая дивидендов за 2005-2008 гг. – еще более 15 миллиардов рублей. Кроме того, в 2006 году «Башкирский капитал» продал «Башнефти» и трем НПЗ 46,5% акций «Башкирэнерго» за 18,3 миллиарда рублей.

По подсчетам финансистов, на счетах компаний Урала Рахимова к 2009 году могло скопиться более 58 миллиардов рублей, полученных от владения бесплатно доставшимися компаниями. Это без учета сделок по продаже башкирского ТЭКа «Системе».

Правовые претензии

В 2005 году «Башкирский капитал» провел допэмиссию на 10,3 миллиарда рублей. Ее также выкупили «Башнефть» и остальные компании ТЭКа. Все эти операции настолько откровенно нарушали базовые законы, что приватизацию «Башнефти» в какой-то момент пытался признать незаконной даже фактический ее инициатор – Муртаза Рахимов (считается, что реальной причиной этого решения был политический конфликт с сыном).

Весной 2005 года министерство имущества Башкортостана подало десяток исков об аннулировании договоров купли-продажи предприятий ТЭКа с компаниями Урала Рахимова. Республика потребовала возврат активов в собственность продавцов – государственных БТК и «Башнефтехима».

Упущенную республикой выгоду и причиненный ущерб истцы оценили в 209 миллиардов рублей. Ответчиками выступили Урал Рахимов и Левон Айрапетян. При этом большинство экспертов убеждены, что реальные потери бюджета были гораздо выше.

Министерству удалось выиграть в первой инстанции несколько исков, но летом оно неожиданно отказалось от всех требований и объявило, что согласно на мировое соглашение. Текст мирового соглашения опубликован не был, но представители минимущества говорили о компенсации бюджету в 26,4 миллиарда рублей. Это позволило бы почти вдвое увеличить доходы бюджета Башкортостана, однако в документах о его выполнении за 2005-2006 годы следов этого перевода нет. Не получили этих денег и государственные «Башнефтехим» с БТК.

Пока шли судебные разбирательства башкирские власти в исполнение указа Муртазы Рахимова ликвидировали эти компании. Урал Рахимов уехал из России, а АФК «Система» приобрела блокпакеты акций «Башнефти» и НПЗ за 2-2,5 миллиарда долларов (разные источники расходятся в оценке реально уплаченной суммы).

Прокуратура республики подала кассационную жалобу на решение суда, указав, что отказ минимущества Башкортостана от иска ущемляет интересы государства. Но Федеральный арбитражный суд Уральского округа объяснил, что «в результате отказа минимущества от иска государство не перестало являться акционером ОАО «Башкирская нефтехимическая компания».

Согласно решению суда, рассматривался не вопрос о возврате акций в собственность республики, а требования самостоятельного хозяйствующего субъекта «Башнефтехим». Таким образом, принципиально важное значение снова приобретает изначальное решение о законности перевода предприятия в собственность республики. Его пересмотр фактически аннулирует и все последующие решения – в т.ч. судебные.

Эта история должна была закончиться в 2007 году, когда Арбитражный суд Москвы по иску налоговой службы принял решение вернуть в собственность государства пакеты акций шести предприятий башкирского ТЭКа, в том числе и «Башнефти».

Однако тогда возвращению «Башнефти» в госсобственность помешал проект либерализации правосудия. Сначала кассационная инстанция приостановила исполнение решения. А в апреле 2008 года Высший арбитражный суд РФ ограничил применение статьи 169 ГК (о недействительности сделок, противоречащих основам правопорядка и нравственности) в налоговых делах.

Ответ государства

Второй шанс на восстановление справедливости в вопросе владения «Башнефтью» государство получило спустя почти шесть лет. Поводом для возобновления дела стал договор, заключенный в ноябре 2008 года «Системой» и структурами Рахимова.

Согласно документу, «Система-Инвест» получала полномочия генерального директора в предприятиях башкирского ТЭКа. Внимание следователей привлек тот факт, что договор был заключен за пять месяцев до продажи активов. С помощью этого председатель совета директоров АФК «Система» Владимир Евтушенков, как считают в Следственном комитете (СК), добился, чтобы активы были проданы именно его АФК.

Также следствие посчитало, что цена активов была необоснованно занижена.

Впрочем, даже изначальная цена была ниже рыночной, что в СК посчитали признаком заложенного в стоимость активов риска оспаривания сделки. А, значит, Евтушенков знал о том, что они могли быть ранее приватизированы с нарушениями. В пользу этой версии также свидетельствует тот факт, что покупка «Системой» акций «Башнефти» совпала со снятием ареста с акций предприятий «Башнефти» из-за подозрения в неуплате налогов. Оба события произошли 30 марта 2009 года. Следователи считают, что такое совпадение свидетельствует об административном влиянии Евтушенкова на налоговые органы.

На самом деле, точная цена сделки по покупке «Башнефти» не имеет принципиального значения, поскольку, по сути, приобретение предприятий башкирского ТЭКа было оплачено ими самими.

В апреле 2009 года «Система» получила под покупку нефтяных активов в Башкирии кредит ВТБ на 2 миллиарда долларов. В декабре того же года «Башнефть» разместила облигации на 50 миллиардов рублей, выкупив за 41 миллиард рублей у «Системы» акции остальных башкирских НПЗ. После этого «Система» на полученные от «Башнефти» деньги погасила кредит ВТБ. Летом 2010 года «Башнефть» выкупила у ВТБ долг в 600 миллионов долларов, взятые «Системой-Инвест» на покупку в 2005 году блокпакетов башкирских предприятий ТЭКа.

«Системные» решения

Отдельно стоит рассмотреть еще одну сомнительную процедуру. Как уже говорилось выше, «Башнефть» специализируется на переработке нефти. С добычей своего сырья у нее всегда имелись проблемы. Так, например, в 2010 году «Башнефтью» было добыто 14,1 миллиона тонн нефти, переработано 21,2 миллиона тонн.

Причем за время управления Рахимовыми добыче уделялось крайне мало внимания. И причины таких хозяйственных решений, в результате которых добыча упала до 11,9 миллиона тонн в 2005 году, заслуживают отдельного расследования. Для сравнения, в 1991 году предприятия будущей «Башнефти» добыли 19,4 миллиона тонн нефти. Этот результат удалось превысить лишь в 2016-м (21,4 миллиона тонн), после возвращения компании государству.

При этом важно заметить, что и процесс переработки шел далеко не на максимальных возможностях. Установленная мощность всех НПЗ «Башнефти» - 24,1 миллиона тонн, но даже в 2010 году (т.е. под управлением «Системы») перерабатывалось только 21,2 миллиона тонн. Почему «Система» оставляла башкирские НПЗ недозагруженными, несмотря на налаженные связи с ЛУКОЙЛом, также заслуживает расследования.

В этом контексте особенно странно выглядит решение продать в 2013 году 38,5% башкирско-удмуртской нефтедобывающей компании «Белкамнефть». Согласно отчетности «Башнефти», балансовая стоимость инвестиции в «Белкамнефть» составляла 22,2 миллиарда рублей, но продана она была за 6,5 миллиарда рублей. Сейчас на балансе «Белкамнефти» находится 53 месторождения нефти, добыча в 2016 году составила 4,1 миллиона тонн.

«Осознавая незаконность владения, риск опротестовывания структуры собственности в суде, АФК «Система» под видом непрофильных активов начала вывод ценного имущества из «Башнефти», - говорится, в том числе и на этот счет в исковом заявлении «Роснефти» к АФК «Система».

Поясним, что означается эта формулировка. «Система», будучи собственником, «избавила» «Башнефть» от сопутствующих структур: энергетических («Башкирэнерго»), финансовых («Финансовый альянс»), нефтесервисных («Таргин» - в этот холдинг входило 11 нефтесервисных организаций, занимавшихся бурением, текущим и капитальным ремонтом скважин) и других активов, стоимостью более 3 миллиардов долларов. Результат такой реорганизации: в 2010 году балансовая стоимость «Башнефти» вместе с «непрофильными» компаниями составляла 8,4 миллиарда долларов, то в 2014 году – 4,6 миллиарда долларов.

Все сомнительные с правовой точки зрения процедуры управления, перепродажи и реорганизации «Системой» активов «Башнефти» подробно расписаны в судебных документах и освещено СМИ. В целом, влияние «Системы» на «Башнефть» вполне сопоставима с результатами управления ей Рахимовыми. В том числе и суммы полученной за ее счет выгоды. Если доходы компаний Урала Рахимова от «Башнефти» оценивали в 2009 году в 58 миллиардов рублей, то холдинг Евтушенкова, по подсчетам Forbes, получил от инвестиций в «Башнефть» суммарный эффект в 1,2 миллиарда долларов (около 73 миллиардов рублей по нынешнему курсу).

Следственный комитет пытался взыскать в пользу государства полученные «Системой» дивиденды (по его подсчетам, они за 2009-2013 гг. составили 190 миллиардов рублей, сама «Башнефть» сообщала о выплате 179 миллиардов рублей). Но Московский арбитражный суд ему отказал.

Ответы

Резюмируем эту историю нашими вариантами ответов на поставленные в начале материала принципиально важные для российского права вопросы.

Статья 302 Гражданского кодекса РФ не позволяет считать подлинным акционером того, кто приобрел акции у неуправомоченного отчуждателя и у кого эти акции были истребованы. Сам по себе факт истребования акций означает, что их приобретатель хотя и был записан в реестре, но права на них не приобрел: если бы приобрел – акции не были бы истребованы. Ведь запись дает право только в том случае, если под записью имеется действительное правооснование.

Акционер, принимающий решения по ключевым вопросам деятельности компании, защищен правилом делового решения. Оно подразумевает, что убытки, причиненные акционером его решениями, не являются правонарушением, если совершены в рамках разумного делового риска.

Однако судебное разбирательство доказало, что АФК «Система», осуществляя вывод имущества из «Башнефти», действовало не как добросовестный акционер, а исключительно в собственных интересах. Решение о реорганизации было принято исключительно голосами ответчиков (94% из 95% голосов). При этом более 80% миноритарных акционеров, принявших участие в голосовании, проголосовало против проведения данной реорганизации. Это говорит о том, что негативный эффект от реорганизации для «Башнефти» был очевиден.

А это нарушает другой закон, согласно которому мажоритарные акционеры не имеют права вредить компании, поскольку тем самым они вредят миноритарным акционерам. Вредоносные действия акционера против компании государственного или республиканского масштаба затрагивают публичный интерес (налоги, рабочие места и проч.), они могут вредить кредиторам. По последней причине, вредоносные действия участника против компании должны рассматриваться как неправомерные.

Переход прав, связанных с косвенными исками, был признан поздним ВАС РФ. Нет никакого правопреемства между «лжеакционером» и подлинным акционером.

Пожалуй, главным вопросом стоит признать: можно ли считать этот спор отстаиванием государственных интересов? Да, как минимум по той причине, что от решения суда зависит оценка инвестиционного климата в России. В интервью Financial Times Председатель Совета директоров компании «Роснефть» Игорь Сечин заявил, что «Башнефть» в результате сделки потеряла часть активов, а «Роснефть» в суде пытается защитить права пострадавших акционеров компании. «Это улучшает инвестиционный климат, потому что мы делаем более транспарентным, ответственным поведение менеджмента и акционеров», - считает Сечин.

Насколько этот прогноз подтвердится, покажут финансовые показатели ближайших лет. Но в чем не приходится сомневаться, так это в том, что корневая правовая проблема, непрозрачный переход контроля над «Башнефтью» от государства к частным структурам, благодаря этому судебному процессу была решена. Это является важным судебным прецедентом для решения спорных вопросов по серой правовой зоне – о статусе собственности приватизаторов эпохи первоначального накопления капитала и возвращении контроля над стратегически важным имуществом государству.

Валерий Ермолин