В преддверии Международного дня защиты детей РАПСИ побеседовало с Уполномоченным по правам ребенка в Московской области Ксенией Мишоновой о необходимости контроля за активностью в социальных сетях и интересами несовершеннолетних.

– Ксения Владимировна, имеет ли государство право вмешиваться в деятельность музыкантов/художников/писателей/блогеров и других представителей массовой культуры, если те не нарушают закон? Не является ли запрет на прослушивание/просматривание результатов их творчества непосредственной прерогативой родителей, которые несут прямую ответственность за здоровье и развитие своих детей?

– Оценка любого творчества – очень тонкая вещь, ведь оно очень разноплановое, как говорится, обидеть автора может каждый. Но если речь идет о деструктивном контенте в интернете, который несет какую-то разрушительную силу и провоцирует наших детей на жестокость, насилие, пропагандирует национальную рознь, травлю и тому подобные неприемлемые для цивилизованного общества вещи, то это совершенно другое дело.

Существуют четкие критерии оценки этой информации, строгий контроль, слаженные механизмы действий всех служб для ограничения доступа к такому контенту, отработан алгоритм передачи и проверки сведений о ресурсах, распространяющих вредоносную информацию. 

Я как мама, как гражданин и правозащитник буду выступать против такого контента и за жесткую позицию государства по этому вопросу. И в этой сфере в России все необходимые законы уже приняты, в сети ведется активная работа и служб, и общественных организаций, с которыми мы тоже активно сотрудничаем.

Однако все начинается с семьи, и следить за тем, что ребенок смотрит, слушает, читает в первую очередь должны родители. Именно они должны устанавливать родительский контроль на гаджетах, детские фильтры в поиске на домашних компьютерах, интересоваться, что происходит на страничках и так далее.

– В апреле Уполномоченный по правам человека в Москве Татьяна Потяева обратилась в прокуратуру и МВД с просьбой дать экспертную оценку творчеству группы «Френдзона» после поступивших к ней писем нескольких родителей, утверждающих, что тексты песен музыкального коллектива призывают детей к суициду, употреблению наркотиков, алкоголя и заключению однополых браков. 

Поступают ли Вам подобные обращения, содержащие просьбы проверить музыкантов на предмет наличия опасного контента для детей?

– У нас было несколько обращений, связанных с современными исполнителями. Одно из последних было с просьбой запретить концерт группы Rammstein в Москве, поскольку, по мнению заявителя, творчество коллектива противоречит интересам национальной безопасности, деморализует общество и лишает будущего подрастающее поколение. 

А не так давно одна родительница прислала мне в социальных сетях возмущенное письмо по поводу программы по литературе для третьего класса, в рамках которой дети учат стихотворение Александра Пушкина «Зимний вечер», где есть известные строки: «Выпьем, добрая подружка // Бедной юности моей, // Выпьем с горя; где же кружка?». Мама усмотрела здесь призыв к распитию спиртных напитков.

– В последние годы в России участились случаи вооруженного нападения несовершеннолетних в школах. Среди последних примеров – нападение подростка с топором в Бурятии, открытая старшеклассником стрельба в школе Ивантеевки (Московская область), инцидент с применением холодного оружия в Перми, подрыв гранаты студентом в Керчи с последующей стрельбой.

Как Вы считаете, необходимо ли кому-нибудь следить за соцсетями школьников? Какие меры необходимо принять, чтобы избежать подобных инцидентов в учебных заведениях? 

– В тех школах, где есть ответственные психологи и социальные педагоги, контроль за социальными сетями сейчас уже налажен. У нас в Подмосковье эту работу по мере возможности ведут и классные руководители: отслеживают личные странички ребят, наблюдают за тем, в каких группах они состоят, какие посты выкладывают. В зоне особого внимания подростки с девиантным поведением.

Случай в Ивантеевке нас многому научил. Одноклассники и педагоги стали внимательнее относиться к тому, что на своих страничках выкладывают их друзья. Дети стали сами рассказывать своим классным руководителям о тревожных сигналах, а учителя стали серьезнее на них реагировать. 

Очень затрудняет этот контроль то, что многие школьники используют в сети псевдонимы, выследить их без специального оборудования и знаний практически невозможно. Кроме того, нужно понимать, что ребенок просто так в соцсети с головой не уходит. Если он реализует себя там, то, вероятно, он бежит от того вакуума, пустоты, от той нелюбви и недопонимания, которые его окружают. А окружение – это, прежде всего, семья и школа, в которой он проводит так много времени. 

Назначив «контролера» над соцсетями, нам не удастся устранить первопричину этой проблемы. Я убеждена, что в первую очередь нужно работать с семьей, самим подростком. Если мы не будем с ним говорить о его проблемах, тревогах, переживаниях и обидах, то найдется человек в сети, который с ним будет все это обсуждать и сможет заполнить этот вакуум. А с какими намерениями он будет это делать, к чему он будет склонять подростка, мы знать не можем. 

– Ранее Вы предлагали ужесточить ответственность родителей за неисполнение решений суда об определении места жительства ребенка и о порядке общения с ним (в настоящее время за такое правонарушение предполагается наложение административного штрафа в размере от двух до трех тысяч рублей – прим. РАПСИ). 

Кроме того, Вы сообщали, что конфликты бывших супругов, связанные с воспитанием детей, составляют более 20% от общего числа обращений, поступающих в аппарат омбудсмена. 

По Вашему мнению, какая именно мера должна быть закреплена для снижения числа таких случаев? Какие еще темы, помимо этой, доминируют в поступающих к Вам обращениях? 

– Главной проблемой в разрешении родительских споров остается неисполнение решения суда. Это наша боль и боль тысяч семей. Предусмотренный штраф за неисполнение решения суда не пугает родителей, когда речь идет о том, с кем останется ребенок после развода и когда с ним будет видеться второй родитель. 

Кроме того, на практике к ответственности за это бывшие супруги привлекаются не так уж часто. Есть, например, европейская практика, в которой в случае неисполнения решения суда о месте жительства и порядке общения ребенка с одним из родителей, судебное решение должно быть пересмотрено в пользу другого родителя. 

Например, если суд оставил детей с мамой, а она препятствует общению с ними отца, систематически не соблюдает установленный судом порядок общения, то папа может выйти в суд с исковым требованием пересмотреть решение суда о месте жительства детей в его пользу. 

Или, быть может, стоит ограничивать, а потом и лишать прав родителя, злостно нарушающего решение суда и укрывающего ребенка, тем самым нарушающего его право на второго родителя. Сейчас столько детей страдают из-за длящихся конфликтов родителей, бывших супругов. Для нас это реальная проблема.

– В последнее время участились случаи, когда матери оставляют своих детей одних. Среди самых громких инцидентов – уголовные дела в отношении Ирины Гаращенко, оставившей свою пятилетнюю дочку одну в квартире, и Надежды Куликовой, бросившей сына в лесу.

Какие меры, по Вашему мнению, смогут уменьшить количество подобных случаев?

– Буквально на днях в Подмосковье произошел еще один подобный случай. Трудно представить, что может толкнуть маму на то, чтобы оставить своего ребенка на улице, в гостинице, да где угодно. 

У нас предусмотрены меры социальной поддержки матерям, оказавшимся в трудной жизненной ситуации. Всегда в критической ситуации можно позвонить в социальную службу, сказать о том, что вы нуждаетесь в помощи, обратиться в социально-реабилитационный центр, в кризисный центр для женщин, в православные или общественные приюты. 

Даже если вы не имеете регистрацию по месту обращения, ребенка вашего не бросят и у вас всегда будет возможность забрать его назад. Оставляя его на улице, женщина должна понимать, что малыш подвергается серьезной опасности, что сама мама понесет за это ответственность, возможно – уголовную.

Этот вопрос сегодня стоит очень остро. Сейчас мы со всеми ведомствами прорабатываем дополнительные меры поддержки семьям и одиноким матерям в трудной жизненной ситуации. Очень важно, чтобы люди знали, на что можно рассчитывать, если попали в беду, куда можно обратиться за помощью, и не боялись просить ее у государства или в опеке.

– Можно ли объяснить безответственность и равнодушие матерей при выполнении своих родительских обязанностей тем, что они, по сути, вынуждают себя заниматься воспитанием детей из-за невозможности отказаться от них при рождении, боясь общественного осуждения? 

В таком случае есть ли связь между инцидентами оставления детей и практически полным отсутствием и социальным неприятием в России бэби-боксов? В Московской области работает один бэби-бокс в Люберцах – могли бы Вы рассказать, как сказывается такой опыт на статистике по убийствам и оставлениям малолетних? Планирует ли Подмосковье оснастить бэби-боксами социальные учреждения и в других городах?

– «Окно жизни» в Люберцах установили после двух случаев брошенных на улице младенцев, один из которых погиб. За почти шесть лет существования бэби-бокса в Люберцах не был обнаружен ни один брошенный младенец и не совершено ни одного преступления в отношении новорожденного. 

Я убеждена, что бэби-боксы необходимы хотя бы потому, что это еще одна возможность для мам, попавших в трудную жизненную ситуацию, спасти жизнь своего малыша. Кроме того, за историю люберецкого бэби-бокса было несколько таких случаев, когда мамы или их родственники возвращались и доказывали свои права на ребенка, проходили положенную в таких случаях процедуру. 

И что важно, все люберецкие найденыши обрели новые семьи, были усыновлены, ушли под опеку, не удалось пристроить только одного малыша – единственного с большими проблемами по здоровью.

Что касается отказов от малышей в роддоме, то едва ли безответственность родителей связана со страхом общественного осуждения... Чаще это связано с психическим заболеванием, алкоголизмом и наркоманией, с асоциальным поведением. 

У нас в Подмосковье в последние годы снизилось количество случаев отказов от новорожденных благодаря работе с ними социальных служб, общественных организаций. Женщин, попадающих в зону риска, обычно выявляют еще до родов, оказывают им помощь, работают со страхами, помогают материально, не оставляют после рождения ребенка.

Безусловно, нам нужны «окна жизни», но мы ждем принятия федерального закона, который приведет их к единым стандартам с точки зрения права и безопасности по всей стране. 

Все работающие сегодня бэби-боксы сделаны в основном умельцами и существуют на свой страх и риск, хотя, безусловно, оснащены всеми необходимыми средствами оповещения экстренных служб и расположены только в медицинских учреждениях.

Подготовили Людмила Кленько, Евгения Соколова