Копия паспорта, не заверенная нотариусом, не является документом, удостоверяющим личность, поэтому при оценке законности требования банка об обязательном наличии такой бумаги судам следует оценить, в чем заключается преимущество ксерокопии перед сведениями, которые могли бы быть сообщены клиентом устно, разъясняет Верховный суд РФ в изученном РАПСИ определении.

Отсутствие копии паспорта выгодоприобретателя при открытии вклада не означает безусловную невозможность для кредитной организации в будущем идентифицировать клиента, указывает высшая инстанция. 

ВС также обращает внимание, что процедуру идентификации клиента кредитной организацией следует отличать от процедуры установления личности.

Суть дела 

Верховный суд РФ рассмотрел спор «Россельхозбанка» с жителем Перми, который хотел открыть вклад на другого человека, но не имел копии его паспорта. Кредитная организация ему отказала на основании отсутствия копии паспорта выгодоприобретателя. 

Банк при этом пояснил, что при открытии вклада в пользу третьего лица вкладчик обязан предоставить незаверенную ксерокопию паспорта третьего лица, на которой операционный работник делает надпись: «П  редоставлено вкладчиком при открытии счёта по вкладу».

Полагая это решение незаконным, истец просил суд возложить на ответчика обязанность оформить договор банковского вклада в пользу третьего лица и взыскать компенсацию морального вреда.

Однако три судебные инстанции его требования отклонили.

Позиция ВС 

Указание имени гражданина, в пользу которого вносится вклад, является существенным условием договора банковского вклада, при этом закон о противодействии финансированию терроризма обязывает банки идентифицировать клиента, его представителя или выгодоприобретателя, установив конкретные сведения, в том числе реквизиты документа, удостоверяющего личность, напоминает ВС. 

Под идентификацией (в соответствии со статьей 3 Закона) понимается совокупность мероприятий по установлению сведений и подтверждению их достоверности с использованием оригиналов документов и (или) надлежащим образом заверенных копий и (или) государственных и иных информационных систем, указывает высшая инстанция.

При этом процедуру идентификации кредитной организацией следует отличать от процедуры установления личности, обращает внимание ВС.

«Так, идентификация клиента, представителя клиента и (или) выгодоприобретателя имеет своей целью подтвердить, что лицо, обратившееся за конкретной услугой, является именно тем лицом, которое может требовать её оказания, в то время как установление личности, осуществляемое в основном субъектами, наделёнными специальными властными полномочиями, выявляет, что лицо осуществляет деятельность именно под своим именем», − разъясняет высшая инстанция.

При рассмотрении данного дела банк указывал на невозможность произвести идентификацию выгодоприобретателя без предоставления копии его паспорта. Следовательно, суду надо было определить, какие сведения и в какой форме в соответствии с законом позволяют банку идентифицировать клиента и выгодоприобретателя, чего сделано не было, считает ВС.

Он также полагает, что для правильного разрешения спора суду необходимо было установить, возможно ли получение установленных Законом о противодействии финансированию терроризма сведений без предоставления паспорта выгодоприобретателя, имелась ли у банка возможность на основании имеющихся у истца сведений достоверно идентифицировать выгодопроиобретателя для открытия счёта и получить необходимые сведения о нём.

«С учётом диспозитивности гражданского законодательства, ограничивающего поведение участников гражданского оборота только их добросовестностью, для обоснованного отказа в иске суду надлежало установить закон, который запрещает организациям, осуществляющим операции с денежными средствами или иным имуществом, проводить идентификацию на основании устно сообщённых сведений, однако такой закон указан не был», − отмечает ВС.

Действительно, законодателем предусмотрена обязанность кредитной организации идентифицировать клиента, для чего ею осуществляется сбор сведений о нём. Однако такие сведения могут быть получены как из информации, представленной обратившимся лицом, так и из иных источников, определяемых кредитной организацией в правилах внутреннего контроля, указывает высшая инстанция. 

«Между тем, непредоставление копии паспорта выгодоприобретателя при обращении в банк для открытия вклада или совершения иных банковских операций, не означает безусловную невозможность для банка в будущем идентифицировать клиента», − отмечает ВС.

Он также обращает внимание, что при разрешении спора суду надлежало установить, имелась ли у истца возможность представить копию документа, удостоверяющего личность иного лица, с учётом того, что паспорт является личным документом и должен храниться у его обладателя, но этого сделано не было.

«Суд также не дал оценки тому, что копия паспорта, не заверенная нотариусом, на предоставлении которой настаивал банк, не является документом, удостоверяющим личность. Вопрос о том, в чём преимущество такой копии перед сведениями, которые могли быть сообщены истцом лично, суд не исследовал», − отмечает ВС. 

В результате Судебная коллегия по гражданским делам ВС РФ определила направить дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Алиса Фокс