Анализ РАПСИ: первые месяцы 2022 года в контексте изменений уголовной, уголовно-процессуальной и уголовно-исполнительной практики.

РАПСИ продолжает анализировать, какие значимые изменения произошли в разных отраслях права в первые месяцы текущего года — большинство перемен, разумеется, обусловлено проведением спецоперации в Украине и введением масштабных санкций против России. Впрочем, далеко не все новшества находятся в цепочке этих причинно-следственных связей. 

Так, в уголовно-исполнительной практике грядут изменения, которых правозащитники, эксперты и все, кого эта сфера права касается, ждали многие годы — это, прежде всего, подготовленный Минюстом законопроект о пробации, а также проект новых правил внутреннего распорядка, которые впервые будут едиными для всех учреждений уголовно-исполнительной системы. Эти нововведения в достаточно обозримом будущем позволят улучшить судьбу заключенных, защитить их человеческое достоинство как непосредственно во время отбытия срока, так и после выхода из мест лишения свободы. Что, конечно, особенно актуально, учитывая тот факт, что российский уголовный кодекс на фоне проведения спецоперации пополняется новыми нормами, по которым за короткий период уже сложилась определенная практика применения.

Уголовная практика периода спецоперации

Самым значимым изменением в уголовном праве на сегодняшний день стал комплекс норм, направленных на противодействие дискредитации вооруженных сил Российской Федерации. Три новых пополнения в российском уголовном праве – статья 207.3 УК РФ «Публичное распространение заведомо ложной информации об использовании Вооруженных Сил РФ», вступила в силу 4 марта текущего года, статья 280.3 УК РФ «Публичные действия, направленные на дискредитацию использования Вооруженных Сил РФ в целях защиты интересов Российской Федерации и ее граждан, поддержания международного мира и безопасности» (изменения в закон вступили в силу 5 апреля 2022 года), Призывы к введению мер ограничительного характера в отношении Российской Федерации, граждан РФ или российских юрлиц (статья 284.2 УК РФ) (вступила в силу 4 марта 2022 года). Общая особенность правоприменения здесь: уголовная ответственность наступает лишь в том случае, если лицо за подобные деяния уже ранее привлекалось к административной в течение года. Впрочем, даже с учетом этой нормы уголовных дел уже хватает: осуждают людей за публикации в соцсетях, проведение различных акций. Звучат различные предложения по ужесточению ответственности за подобные преступления. Так, например, в Госдуме предложили арестовывать имущество граждан, распространяющих фейки о Вооруженных силах России. В скором времени к перечню присоединится уголовная статья за исполнение на территории России санкций, направленных против РФ. Путь этой законодательной инициативы ухабист: первая версия документа, разработанная еще в 2018 году, тогда принята не была, и даже во втором, нынешнем варианте, эксперты усматривают определенную размытость формулировок, что может затруднить правоприменение этой нормы. В целом в юридическом сообществе по-разному оценивают нововведения. «Основной проблемой является ответственность за слова, выраженные в форме дискредитации. Дискредитация сама по себе не является унижающей, аморальной либо нецензурной формой выражения речи, — отмечает эксперт Ассоциации юристов России, управляющий партнер юридической компании «Легес Бюро» Мария Спиридонова.

Таким образом, не исключено, что новые нормы уголовного права, введённые на фоне спецоперации, будут переосмыслены вместе со спадом геополитического напряжения.

Другой чрезвычайно актуальный сейчас аспект, с точки зрения уголовного и уголовно-процессуального права, — последствия выхода России из Совета Европы и международных институтов. Причем вопросов здесь даже больше не собственно к осуществлению международного правосудия: с учетом создания Суда по правам человека в СНГ алгоритм дальнейших действий в целом понятен, а давать оценки их реализации преждевременно. Гораздо больше вопросов возникает из-за неочевидных последствий выхода нашей страны из международных институтов. Самое большое опасение, озвученное правозащитниками: возможность реорганизации системы ФСИН и передача СИЗО и колоний в управление МВД. По мнению экспертов и правозащитников, такое решение может создать условия неконтролируемого давления на подследственных, содержащихся в СИЗО, свидетелей, отбывающих наказание в колониях по другим преступлениям и другие категории граждан, которые находятся в учреждениях принудительного содержания. Ранее международные нормы такую модель управления напрямую запрещали, сейчас никаких юридических препон к этому нет. Правозащитник, член СПЧ и ОНК Москвы Ева Меркачева в разговоре с РАПСИ отмечает, что вопрос о возвращении пенитенциарных учреждений под контроль МВД поднимался еще тогда, когда Россия была членом европейских конвенций, и были все фактические запреты на передачу этих учреждений из ведения ФСИН — ведомства «нейтрального» — силовому блоку. 

«Сейчас главного аргумента против передачи СИЗО и колоний в ведение МВД, его (больше — прим. ред.) не существует. Все те конвенции, которые мы раньше ратифицировали, теперь для нас не играют никакой роли, потому что мы не являемся даже членами Европейской конвенции по правам человека, по сути. Мы по-прежнему во многих наших документах ссылаемся на европейские пенитенциарные правила, и как раз в этих правилах было четко прописано, что не может находиться место, где человек арестован и где отбывает наказание, в ведении самого органа, который его арестовывал и который проводил следствие. С учетом всех обстоятельств сейчас исключительная надежда на здравомыслие людей, которые отвечают за это. Было бы здорово, если бы дело было вообще не в европейских конвенциях, а именно в понимании со стороны самой власти: (что – прим. ред. ) так нельзя, иначе мы захлебнемся в потоке фальсификаций, потоке признательных показаний, которые даны под пытками или из-за того, что были созданы невыносимые условия содержания», — говорит Меркачева. 

Новые правила для заключенных и помощь тем, кто выходит на свободу

Этой весной были реализованы и важные изменения, никак не связанные с проведением спецоперации – этих мер юридическое сообщество, правозащитники и сами заключенные — подследственные и осужденные – ждали долго. Так, Минюст подготовил проект приказа «Об утверждении Правил внутреннего распорядка исправительных учреждений». Документ будет регулировать правила внутреннего распорядка и в СИЗО, и в колониях. Как отмечается в Министерстве юстиции, проект разработан в соответствии с требованиями международных стандартов в рамках реализации Концепции развития уголовно-исполнительной системы Российской Федерации до 2020 года и направлен на улучшение условий содержания осужденных в исправительных учреждениях. 

Действительно, документ упраздняет многие архаичные правила для заключенных. «Согласно проекту для получения юридической помощи осужденным в исправительных учреждениях будут предоставляться свидания с адвокатами, нотариусами, представителями Европейского суда по правам человека или иными лицами, имеющими право на оказание юридической помощи, без ограничения их числа. Планируется разрешить адвокатам проносить и использовать при свиданиях с осужденными средства связи, фотоаппараты, видео- и аудиотехнику. Кроме того, предусматривается возможность ведения осужденными телефонных разговоров, в том числе с использованием систем видеосвязи. В целях реализации права на свободу вероисповедания планируется разрешить осужденным совершение религиозных обрядов, использование предметов культа и религиозной литературы. В исправительных учреждениях также будет предоставляться лечебно-профилактическая и санитарно-профилактическая помощь в соответствии с Федеральным законом «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», — говорится в сообщении на сайте Минюста. 

Подготовка документа обсуждалась с правозащитниками и, по их мнению, новые правила распорядка действительно привнесут определенные изменения, направленные на гуманизацию условий заключения под стражу. 

«Правила распорядка мы все очень долго ждали и, действительно, в документ включили многое из того, что мы просили. В частности, я просила, чтобы разрешили обычные очки, а не только очки с пластиковыми стеклами. В проекте новых правил разрешены также линзы и растворы к ним, которые раньше были под запретом. Самое главное изменение – это, конечно, право содержащихся под стражей на восьмичасовой непрерывный ночной сон. На мой взгляд, это самое важное. Так что теперь людей не должны будут рано поднимать для выездов, для следственных действий и также их не должны будут привозить за полночь, потому что этим самым будет четко нарушено право человека на этот непрерывный восьмичасовой ночной сон», — отмечает Ева Меркачева.

В новых правилах расширился перечень платных услуг, появилась возможность читать электронные книги, возможность выхода в интернет в крайних случаях (например – в образовательных целях). Предусмотрено право заключенных на дополнительную помывку, правда с оговоркой: при возможности ее организовать в самом учреждении. Впрочем, некоторые нормы, несмотря на усилия правозащитников, включить в новые правила распорядка пока не удалось. «Не включили возможность наличия часов, обычных наручных часов у заключенных. У осужденных уже часы есть, им никто не запрещает, у заключенных часов нет, они не могут ориентироваться во времени. Вот приходит, например, надзиратель в камеру, говорит: я вас выведу через два часа на следственные действия к адвокату. Когда эти два часа пройдут? Как он должен высчитывать эти два часа? Изначально это история с советских времен: считалось тогда, что заключенные смогут по часам ориентироваться и совершить побег, но это бред, на самом деле. И вообще это все настолько архаично и странно. Потом говорили, что можно будет обмениваться, играть на них и так далее, но на это мы сказали, пожалуйста, пусть будут запрещены часы любые, кроме тех, что продаются в тюремном ларьке, а в тюремном ларьке пусть продаются самые простые часы», - отмечает член СПЧ при Президенте РФ и ОНК Москвы. Кроме того, по мнению Меркачевой, в новые правила внутреннего распорядка следовало бы обязательно добавить требования ко всем СИЗО организовать возможность пользования услугой «ФСИН-письмо» – отправки электронных писем заключенным через специальный сервис ФСИН. «Некоторые изоляторы отказываются оказывать эту услугу как раз на основании того, что нет требования такой услуги оказывать, а есть формулировка «по возможности». Мы считаем, что возможность есть у каждого изолятора, это совершенно все бесплатно, функцию берет на себя исполнитель этой услуги. 

Также нужно, чтобы был парикмахер в каждом СИЗО, потому что людям надо как-то стричься, приводить себя в порядок. Другие услуги, которые сейчас предусматриваются системой — нужно, чтобы они были в обязательном порядке в каждом учреждении», — говорит Ева Меркачева. 

«В московских СИЗО ситуация, на мой взгляд, ухудшается в том плане, что количество арестованных людей все время увеличивается, и мы никак не можем понять, с чем это связано. Пользуясь этой возможностью, обращаюсь ко всем судьям: пожалуйста, как можно реже применяйте меру пресечения в виде заключения под стражу. Об этом неоднократно говорил Верховный суд, это крайне важно», — отмечает правозащитник.

Еще одно важное изменение – проект федерального закона «О пробации в Российской Федерации», подготовленный Минюстом. Законопроект предусматривает работу по адаптации заключенных к нормальной жизни, в том числе и после освобождения из мест лишения свободы. Таким людям будут помогать с обучением, устройством на работу, предоставлять бесплатную юридическую и психологическую поддержку. «Законопроект апробации – это самое лучшее, что произошло за последнее время, действительно хорошая новость. Если и требуется его изменить, то только, наверное, в той части, чтобы было больше возможностей привлекать НКО. На психологов из НКО, честно говоря, больше надежд, чем на специалистов из системы, пусть и вольнонаемных, для которых это может стать формальностью. Люди из НКО как раз действительно хотят помогать, делают это по зову сердца, они могли бы разбираться в истинных причинах, почему человек совершил преступление, они бы могли в это погрузиться и помочь заключенным эту причину преодолеть», - считает Меркачева. 

Айгуль Бадикова