Вопросы диффамации зачастую связаны с оценочным восприятием информации и, как следствие, субъективной интерпретацией. Однако всегда ли все так неоднозначно? Как журналистам защититься от произвола смыслов?

На примере иска ПАО «Транснефть» к «Независимой газете» и Олегу Бондаренко — автору статьи — РАПСИ объясняет, как работает бытовая и юридическая логика, и напоминает о главном правиле восприятия любых данных.

Причины спора одного из крупнейших операторов магистральных нефтепроводов и нефтепродуктов РФ и «Независимой газеты» относятся к событиям весны этого года, когда со стороны зарубежных партнеров начали поступать жалобы на резкое ухудшение качества экспортной российской нефти, поставляемой по нефтепроводу «Дружба» в Германию через Белоруссию, Украину и Польшу.

Так, 19 апреля белорусский концерн «Белнефтехим» заявил о резком росте содержания хлорорганики в нефти. Событие приобрело резонанс на международной арене: о заявлении концерна писали как российские, так и зарубежные СМИ.

На запросы журналистов с просьбой уточнить подробности и масштабы происходящего «Транснефть» сначала ответила только кратким подтверждением информации о наличии проблем без указания на грядущий кризис и последствия. Кроме того, компания не пояснила, по каким причинам специалисты нефтетранспортной монополии не смогли своевременно обнаружить проблемы на трубопроводе, бесперебойно работавшем на протяжении вот уже 55 лет.

Более того, из первоначальных пояснений представителя «Транснефти» следовало, что ситуация нормализуется через несколько дней. Однако неделю спустя в прессе со ссылкой на источники появилась информация о том, что загрязнению были подвержены огромные объемы нефти (впоследствии компания назовет цифру в 4,3 миллиона тонн – прим. ред.).

Полное восстановление работы всех трех нитей нефтепровода, планировавшееся к 1 июля 2019 года, в действительности не произошло. Апрельская катастрофа на трубопроводе «Дружба», по мнению экспертов, подорвала доверие иностранных покупателей к российской нефти. Немецкие нефтеперерабатывающие заводы перестали работать на полную мощность. Президент Белоруссии Александр Лукашенко в связи с инцидентом заявил о необходимости диверсификации экономики одного из потребителей экспортируемой российской нефти, а Китай, как писали СМИ, отказался принимать российскую нефть.

В силу значимости происходящего и наличия явного запроса общества, бизнеса на получение подробностей журналисты самых разных изданий вынуждены были самостоятельно или с участием экспертов анализировать ситуацию и ее возможные причины. 

Значительный ущерб репутации России как надежного поставщика энергоресурсов был отмечен президентом РФ. В конце апреля, глава «Транснефти» Николай Токарев в разговоре с Владимиром Путиным сказал, что компания «ответственность за эту ситуацию с себя не снимает», обвинив при этом в случившемся некую самарскую компанию. Ее название он не озвучил. При этом Токарев обозначил стратегию смешивания нефти с соблюдением качественных показателей: «Дополнительно железная дорога оказывает содействие в вывозе некондиционной нефти с территории Белоруссии, потом мы ее будем компаундировать, то есть подмешивать с нормальной нефтью уже в Новороссийске и дальше ее реализовывать». Таким образом, ситуация с загрязненной нефтью с каждым днем покрывалась все большим слоем подробностей и мнений, которые сотрудники самых разных СМИ в силу своих профессиональных обязанностей пытались сопоставить и распутать. Версии о произошедшем высказывались разные, по сути, разнящиеся только в одном вопросе: на ком лежит ответственность за произошедшее.

Один за всех и всех за статью

В конце июня материал директора Фонда прогрессивной политики Олега Бондаренко по общественно важной теме под названием «Будем компаундировать» появился в «Независимой газете» и ее интернет-версии. Материал строился на данных, полученных русскоязычной версией радиостанции Deutsche Welle (DW, Германия) от экспертов в сфере экологии, и их беспокойстве о возможном причинении вреда окружающей среде путем слива нефти.

Дело в том, что немецкое издание насторожили разнящиеся данные о количестве уже вернувшейся в Россию нефти и плановых объемах по ее возвращению в будущем. Несостыковки в озвученных цифрах представителем «Транснефти», белорусским концерном «Белнефтехим» и принимающей стороной — главой «Черномортранснефти», дочерней компании «Транснефти» — ставили вопрос о судьбе свыше одного миллиона тонн нефти.

Кроме того, немецкое издание выдвинуло предположение о молчании «Транснефти», впоследствии также использованное Бондаренко, со ссылкой на не отвеченные вопросы редакции.

В этой связи Бондаренко в своем авторском материале высказывает предположения о том, с чем может быть связаны подобные несостыковки и в целом первый за полувековую историю прецедент такого масштабного загрязнения нефти на трубопроводе «Дружба». Сопровождая свой материал ссылками на экспертов и аргументами, подкрепляющими авторскую позицию, глава Фонда прогрессивной политики отметил, что оператор магистральных нефтепроводов не воспрепятствует ухудшению качества передаваемой нефти, и это может служить источником извлечения дополнительной выгоды.

Высказанное в статье мнение «Транснефть» посчитала диффамационным, то есть порочащим деловую репутацию компании, и 12 июля обратилась в Арбитражный суд Москвы с соответствующим иском.

В заявлении крупнейший оператор магистральных нефтепроводов России попросил признать содержащуюся в статье информацию не соответствующей действительности и порочащей деловую репутацию компании, удалить с сайта «Независимой газеты» электронную версию материала и уничтожить тираж от 21 июня, опубликовать опровержение, а также взыскать солидарно с ответчиков 10 миллионов рублей в качестве компенсации причиненного вреда. 

Экспертиза здравого смысла

Из материалов дела, копия которых имеется в распоряжении РАПСИ, следует, что заявитель оспаривает пять якобы имеющихся в статье утверждений: 

• «Транснефть» намеренно скрывает актуальную информацию;

• «Транснефть» извлекает неподконтрольную прибыль;

• «Транснефть» осуществляет деятельность по замещению транспортируемой нефти разбавленными отходами и остатками нефтехимического производства;

• «Транснефть» контролирует незаконную деятельность по переработке нефти с помощью многочисленных мини-заводов;

• Единственной причиной загрязнения нефти являются действия «Транснефти». 

Прежде чем проанализировать наличие вышеупомянутых утверждений в тексте, следует вспомнить пункт 9 статьи 47 Закона о СМИ, дающий право журналисту на изложение «своих личных суждений и оценок в сообщениях и материалах, предназначенных для распространения за его подписью». 

Соответственно, оспариваемые заявителем фрагменты публикации представляют собой оценочные суждения журналиста, которые в этой связи не могут быть проверены на соответствие действительности. В таком случае проанализируем спорные фрагменты на возможное причинение ущерба деловой репутации «Транснефти».

Заявитель настаивает, что первое порочащее утверждение о намеренном сокрытии компанией информации содержится в первом и втором абзацах статьи, а именно во фразах: «Никто не сказал правду», «Транснефть затаилась и молчит», «Транснефть» рисует красивую картинку». Очевидно, что все представленные суждения оценочны, а их публикация не противоречит закону о СМИ. Более того, они не содержат очевидной эмоциональной окраски, которую можно было бы интерпретировать не в пользу автора. 

Согласно выводам экспертов — заведующего лабораторией социолингвистики РГГУ, профессора Максима Кронгауза и проректора по науке Гос. ИРЯ им. А.С. Пушкина Михаила Осадчего, — оспариваемые утверждения не содержат негативной информации о деятельности компании-истца в силу использования в тексте слов с нейтральной коннотацией. Следовательно, данные выражения никак не могут порочить деловую репутацию «Транснефти».

При этом важно заметить, что «Транснефть» неоднократно переносила ожидаемые сроки восстановления работы нефтепровода «Дружба». «Транснефть» сначала заявляла о ликвидации инцидента к 22-23 апреля, потом — к концу апреля, впоследствии утверждала, что на очистку трубопровода понадобится 6-8 месяцев. Эти факты могут вызвать подозрения в открытости «Транснефть».

Следующее спорное утверждение, которое выделяет заявитель, содержится в четвертом абзаце статьи и касается получения «Транснефтью» дополнительного дохода: «компаундирование является источником неподконтрольной прибыли «Транснефти». При этом стоит обратить внимание, что данный фрагмент является лишь частью предложения и не представляет собой самостоятельного суждения. В данном случае автор на основании материалов открытых источников делает умозаключение о том, что процесс смешивания нефти представляет собой один из источников дохода компании. 

Истец же в своей позиции исходит из лингвистического анализа определения «неподконтрольный» как негативной формы выражения этически нейтрального действия. С этим не соглашаются эксперты: толковать вышеупомянутое определение можно только через его позитивную форму — «подконтрольный» (находящийся под чьим-то контролем). При этом очевидно, что ни положительные, ни отрицательные смысловые компоненты не содержатся ни в слове, ни в его антониме. 

Получается, что слово «неподконтрольный» лишь способно нести в себе потенциал на возможное ассоциативное построение цепочки мыслей таким образом, где додуманный способ получения прибыли заявителем может повредить его репутации, но это не обязательно ее обозначает. 

Утверждение о том, что «Транснефть» осуществляет деятельность по загрязнению экспортируемой нефти разбавленными отходами, содержащееся в четвертом абзаце статьи, вообще не указывает на заявителя как субъекта действий. Даже лингвистическая экспертиза, проведенная истцом, содержит только вывод о том, что компания в той или иной форме сопряжена с озвученной автором версией. И это сложно оспаривать, ведь речь идет о крупнейшем российском операторе магистральных нефтепроводов, к которому как раз «прилепились (негативная коннотация, осуждение) десятки и сотни мини-заводов». 

Представители «Транснефти» также оспаривают возможную связь корпорации с более мелкими предприятиями. При этом в статье «Независимой газеты» не упомянуты названия конкретных предприятий, наличие партнерских отношений с которыми можно было опровергать. Но и отрицать, в принципе, взаимодействие заявителя с другими организациями представляется абсурдным, ведь даже на встрече с президентом глава «Транснефти» возложил вину за загрязнение нефти на самарскую компанию. 

Кроме того, многократно в пресс-релизах «Транснефть» признавала, что мини-НПЗ существуют и являются серьезной проблемой, поскольку в результате их работы снижается качество нефти. 

Также задолго до статьи Бондаренко в прессе неоднократно сообщалось, что случаи вброса посторонних жидкостей в трубопровод «Дружба» случаются с определенной степенью регулярности. 

Например, в 2008 году в прессе в контексте компаундирования высоко- и низкосернистой нефти обсуждалось, что мини-НПЗ вбрасывают в трубу нефть с повышенным содержанием серы, чем снижают общее качество нефти. В СМИ сообщалось, что в нефтепровод заливалась вода с целью сокрытия хищений. 

В «Российской газете» сообщалось, что в 90-е годы в нефтепроводе «Дружба» были обнаружены хлорорганические соединения, которые, к счастью, были остановлены до подхода загрязненной нефти к границам России. В этой же публикации указывалось, что сброс хлорорганических соединений в нефтепровод «Дружба» проводился неоднократно небольшими партиями. 

Такое же мнение ранее неоднократно высказывалось в прессе применительно к апрельскому инциденту. 

Рассуждение о причинах не есть констатация 

В исковом заявлении «Транснефть» также оспаривает якобы присутствующий глобальный вывод о том, что именно ее действия были единственной причиной апрельского инцидента. 

Если косвенно эту мысль и можно было обнаружить, то только в следующих предложениях: «Это слово (компаундирование – прим. ред.) объясняет, что происходит и будет происходить с «грязной» нефтью. Сама ситуация с «Дружбой» — прямой результат компаундирования». 

Однако компаундирование — процесс смешивания — никак не является деятельностью, которую может осуществлять только компания-истец. Помимо этого, во всей статье Бондаренко нигде прямо не содержатся выводы или умозаключения о единственной причине произошедшего. 

Президент «Транснефти» Николай Токарев на встрече с Путиным сообщил, что «Транснефть» планирует компаундировать грязную нефть с кондиционной. В материале Бондаренко термин «компаундирование» используется в том же значении, каком он был употреблен президентом компании-истца.

Очевидно, что интерпретация текстового материала всегда субъективна, а на юридическом поле договоренности, которые негласно всегда заключаются между читателем и автором, не действуют. Что же тогда? Законы логики, к которым человеческий мозг, увлекшись эмоциональностью восприятия, не всегда способен вернуться. 

Вне зависимости от результатов спора «Транснефти» и «Независимой газеты» — хороший повод вспомнить о том, что рассуждение автора о причинах не является утверждением фактов.

Важно заметить, что вопрос о причинах загрязнения в настоящее время является предметом предварительного следствия, в рамках которого подозреваемыми являются четверо сотрудников «Транснефти». До завершения предварительного расследования делать вывод о том, чьи действия стали причиной инцидента, преждевременно. Однако «Транснефть», по мнению экспертов, пытается до завершения предварительного расследования вынести вопрос о причинах инцидента на обсуждение арбитражного суда в порядке гражданского судопроизводства.