В прошлом месяце Правительство РФ внесло в Государственную Думу РФ пакет поправок в Федеральный закон от 31 мая 2002 года №63-Ф3 «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации». РАПСИ узнало у представителей адвокатуры, как они оценивают возможные изменения в законодательстве.


Изменения в законодательную базу, регулирующую работу адвокатов, «нельзя назвать кардинальными или революционными», считает адвокат Александр Глушенков. Тем не менее, по мнению эксперта, поправки актуальны – например, в них затрагиваются вопросы цифровизации. 

Схожего мнения придерживается адвокат адвокатской палаты Московской области КА «Люди дела» Игорь Кобзарев: он считает, что законопроект № 301952-8 имеет скорее эволюционный, чем революционный характер. «Закон описывает сущность комплексной информационной системы, содержащихся в ней подсистемы и сведений, возможность взаимодействия с публичными органами и организациями и подобное», - объясняет эксперт.

Адвокат КА по Центральному району г. Челябинска Анна Кудряшова уверена, что рассматриваемые изменения в основе своей давно назрели, выработаны и даже отработаны на практике. 

В предлагаемых поправках законодатель обеспечивает гарантии соблюдения прав как доверителей, так и адвокатов, в том числе в части прав, требуемых для защиты доверителя, уверена эксперт Ассоциации юристов России, управляющий партнер юридической компании «Легес Бюро» Мария Спиридонова. 

Комплексная информационная система адвокатуры

Эксперт Глушенков отмечает, что в законопроекте довольно много вопросов, касающихся внедрения и использования Комплексной информационной системы адвокатуры, и это правильно. 

«В то же время, если мы говорим о внедрении информационной системы, то законопроект предусматривает довольно ограниченный круг использования этой системы – в рамках назначения адвокатов и оказания бесплатной юридической помощи», - констатирует Глушенков. 

По его мнению, нужно идти дальше – внедрять эту систему для комплексного взаимодействия с ГАС Правосудие и другими, для того чтобы максимально переходить во взаимодействие с судами и правоохранительными органами в электронном формате. При этом такие шаги потребуют внесения изменений в процессуальное законодательство, позволяющие вести производство по уголовным, гражданским, административным и арбитражным делам в электронном виде. Точечные изменения в законе об адвокатуре не сдвинут этот вопрос с места, уверен Глушенков.

Большую роль установления правового статуса КИС АР также отмечает Кобзарев. Эксперт подчеркивает, что немаловажным является возможное закрепление того, что ФПА РФ является собственником КИС АР, а также его оператором, что предоставляет дополнительные гарантии независимости корпорации в ее деятельности, в том числе при распределении дел по назначению.

Требование о введении единого реестра адвокатов

Кудряшова, как и другие опрошенные эксперты, обращает внимание на введение требований о едином реестре адвокатов. По ее мнению, это упростит на практике работу адвокатов и их помощь доверителям. 

«Изменения в части начала осуществления адвокатской деятельности с момента внесения сведений в Единый реестр адвокатов устранят споры с ИФНС по уплате страховых взносов внесут ясность в вопросе возникновения полномочий адвоката», – прогнозирует Кудряшова.

Как пояснил Глушенков, есть опасения некоторых коллег, что ведение такого реестра приведет к ограничению прав адвокатов. В то же время, по его мнению, такие опасения беспочвенны, ведь ни у кого не возникает вопроса о контроле над адвокатурой в ситуации, когда удостоверения адвокатов выдаются управлением юстиции, при этом вопросы приема в число адвокатов решает само адвокатское сообщество. 

«Точно также и в случае с реестром – вопросы приема, исключения, приостановления членства в адвокатуре будут, как и раньше, решать сами адвокаты, а госорган будет всего лишь фиксировать эту информацию. При этом реестр, ведущийся и публикуемый государственным органом, будет иметь более официальный статус», – резюмирует адвокат. 

Спиридонова считает важным моментом возможное изменение количества адвокатов в рамках палаты для создания высшего коллегиального органа. «Так, численность в рамках палаты для создания конференции адвокатов может снизиться с 300 до 100», – поясняет она.

Высокий ценз

Адвокат адвокатского бюро «Интеллектуальный капитал» Ирина Каплун отмечает, что «данный законопроект ужесточает требования для претендентов на присвоение статуса адвоката, поднимает образовательный, а также моральный ценз (претендент не должен стоять на учете в ПН и ПНД)». 

Эксперт обращает внимание на то, что в едином реестре предлагается вести учет не сдавших экзамен претендентов. «Это не позволит после неудачного прохождения экзамена в одном субъекте поехать в другой и успешно пройти его там, не дожидаясь срока в один год, предусмотренного ФЗ, для повторного допуска к сдаче», - резюмирует эксперт.

«Утверждение положения о порядке сдачи квалификационного экзамена, перечня вопросов и оценки знаний претендентов в настоящий момент находится под эгидой ФПА, по настоящему законопроекту ФПА оставили лишь разработку и утверждение перечня вопросов для экзамена, остальное же разрабатывается ФПА, но утверждается уже Минюстом», - говорит Каплун.

Спиридонова отмечает, что законодатель уточнил требования для получения статуса адвоката в части образования. Для получения статуса может быть достаточно ВЮО в юридической деятельности, либо диплом бакалавра, либо магистра, а также возможно будет претендовать на статус адвоката при наличии учёной степени. 

«Помимо этого, может дополниться состав комиссии, рассматривающей дела дисциплинарного производства в отношении адвокатов: возможно, туда будет входить также один представитель научного сообщества», – добавляет Спиридонова. 

Адвокатский запрос

Не менее важный момент касается регулирования адвокатских запросов. «Чего греха таить, многие адвокаты сами не очень грамотно оформляют и направляют такие запросы. Лично сталкивался на практике с ситуацией, когда из пяти адвокатских запросов был подготовлен правильно только один», - резюмирует адвокат Глушенков. 

Кобзарев также говорит о том, что правильными и своевременными изменениями будут запрет на использование адвокатского запроса в качестве отдельной юридической помощи, а также замена разрозненных региональных реестров на единый государственный̆ реестр адвокатов. Первое будет способствовать повышению значимости оказываемой адвокатом юридической помощи и авторитету самого адвоката. Второе, помимо централизации базы данных об адвокатах и претендентах в адвокаты, исключению попыток злоупотреблений при неудовлетворительной сдаче экзамена, также будет служить цели единению корпорации. 

«С целью конкретизации характера и сущности адвокатского запроса, законодателем вносятся изменения в данный институт. Основной целью адвокатского запроса является получение сведений и информации, имеющих значение для дела, требуемых для защиты доверителя. Адвокатской запрос не может содержать в себе жалобы, вопросы о разъяснениях. Также не может заключаться договор, по которому адвокат обязан будет подать адвокатский запрос, тем самым исключается возможная продажа услуг по подаче адвокатских запросов. Теперь адвокатский запрос носит абсолютно вспомогательный характер к делам с защитой доверителя», - добавляет Спиридонова.

Эксперт также отмечает, что «в перечень органов, куда адвокат имеет право беспрепятственного доступа, помимо районных судов и гарнизонных военных судов, могут войти вышестоящие судебные инстанции судов общей юрисдикции, в том числе военные суды, а также арбитражные суды». «Также в перечень могут войти здания прокуратур, что немаловажно», – подчеркивает Спиридонова.

Трудности в исполнении

Кудряшова предполагает и возможные трудности в правоприменении новых норм: «Право доступа адвоката по удостоверению в суды разных инстанций важно, но, к сожалению, не устраняет на практике возникающих коллизий с порядком беспрепятственного прохода в суды с учетом специального статуса, наравне с прокурорами». 

Кроме того, по мнению адвоката, расширение пункта о лишении статуса адвоката в связи с невыполнением или ненадлежащим выполнением своих профессиональных обязанностей вне зависимости от адресности этих обязанностей и инициатора лишения статуса требует конкретизации вида и степени таких невыполнения или ненадлежащего выполнения корпоративными нормами. «В противном случае такие изменения не видятся исполнимыми», – заключает Кудряшова.