САНКТ-ПЕТЕРБУРГ, 23 сен - РАПСИ, Михаил Телехов. Прекращение уголовного преследования в совершении деяния, преступность и наказуемость которого устранены новым уголовным законом, не порождает у подозреваемого или обвиняемого права на реабилитацию, говорится в определении Конституционного суда (КС) РФ.
Таким образом, КС РФ не нашел оснований для рассмотрения жалобы самарского отделения ассоциации за права избирателей "Голос" Людмилы Кузьминой.
Налоги "Голоса"
Самарское отделение "Голоса" получало деньги от Агентства международного развития США (USAID), и, по данным Следственного управления СК РФ по Самарской области, Кузьмина в период с 2010 по 1012 годы уклонялась от уплаты налогов. Следствие вменяло ей недоплату в сумме более 2,2 миллиона рублей. Позже это деяние было декриминализировано и следователь вынес постановление о прекращении уголовного дела в связи с отсутствием состава преступления, поскольку преступность и наказуемость этого деяния были устранены новым уголовным законом.
Как следует из материалов дела, Кузьмина оспорила это решение, и районный суд признал постановление следователя незаконным, при этом установив, что оснований для применения процедуры реабилитации отсутствуют. Во исполнение данного судебного решения постановление о прекращении дела было отменено, а производство предварительного следствия по делу возобновлено. Постановление о прекращении уголовного дела по тем же самым юридическим основаниям (декриминализации деяния) было вынесено вновь 21 ноября 2017 года.
Неудобная декриминализация
"Кузьмина обратилась в суд с новой жалобой, в которой просила признать незаконными постановление руководителя следственного органа об отмене постановления о прекращении уголовного дела, постановление следователя о возобновлении предварительного следствия и об установлении срока предварительного следствия, постановление следователя о прекращении уголовного дела. Также Кузьмина просила признать наличие оснований для применения процедуры реабилитации. Но ее жалоба была оставлена без удовлетворения", - говорится в определении КС РФ.
В итоге заявительница просит признать не соответствующими Конституции РФ статью 38, части 2 и 3 статьи 125.1, статью 133, а также часть 2 статьи 211 Уголовно-процессуального кодекса РФ, в какой они по смыслу, придаваемому им правоприменительной практикой, предоставляют возможность суду разрешать в окончательном судебном постановлении вопрос о наличии либо отсутствии оснований для применения процедуры реабилитации, а также принимать решение об отсутствии оснований для применения процедуры реабилитации исключительно по причине законности и формальной обоснованности постановления о прекращении уголовного дела.
Оспаривала не нормы, а их применение
Как отметил КС РФ, преступность и наказуемость деяния определяются уголовным законом, действовавшим во время совершения этого деяния, а временем совершения преступления признается время совершения общественно опасного действия (бездействия) независимо от времени наступления последствий, решение о прекращении уголовного дела в случае, когда до вступления приговора в законную силу преступность и наказуемость соответствующего деяния были устранены новым уголовным законом, констатирует, с одной стороны, наличие самого деяния, содержавшего признаки преступления, а с другой – отсутствие в таком деянии преступности и наказуемости по смыслу нового уголовного закона.
"Прекращение уголовного преследования – хотя и со ссылкой на пункт 2 части первой статьи 24 УПК Российской Федерации (отсутствие в деянии состава преступления) – не порождает у подозреваемого или обвиняемого права на реабилитацию. Указанные в жалобе положения не могут расцениваться как нарушающие права заявительницы в указанном ей аспекте", - объясняет КС РФ в своем определении.
По мнению же суда, в своей жалобе Кузьмина потребовала проверить не конкретные нормы, а правильность их применения с учетом фактических обстоятельств ее дела, что к компетенции КС РФ не относится.
