Евгений Тарло, доктор юридических наук, член комитета по конституционному законодательству, судебно-правовым вопросам и гражданскому обществу Совета Федерации ФС РФ
Узнал из СМИ об очередном судебном продлении срока содержания под стражей группе девиц, назвавших себя непристойными словами, которые в русском мужском просторечии являются абсолютно нецензурными и обозначают низшую степень физического и морального падения девушки. Узнал — и ужаснулся. Что происходит с нашим следствием и судом?
Моя первая реакция на февральские события в Храме Христа Спасителя была быстрой и однозначной - провокация. Грязная, изощренная, непристойная провокация. Само обсуждение темы, произнесение вслух названия группы, затем следствие и суд — все это продуманная, технологичная, эшелонированная провокация против церкви, ее иерархов, против нравственности и государственности.
Чем было это событие? Выходкой безнравственных молодых женщин в главном православном храме страны? Попыткой бесталанных девушек, желающих прославиться, любой ценой громко заявить о себе? Отсутствие культуры, уважения к другим людям, способности выразить свои творческие порывы в художественной форме толкают их на эпатаж, на скандал, чтобы заставить других говорить о себе. Говорить что угодно - лишь бы о них.
Похоже, что идею такой провокации им кто-то подсказал. Неизвестному подсказчику нужно было увидеть реакцию власти. Причем любую реакцию. Закроют глаза — значит, дальше будет более грубая выходка, новая провокация. Накажут — появятся мученицы, повод устроить шумиху в СМИ, в интернете, в международных организациях.
Самообман следствия
Тем не менее, правонарушение было. И власть не могла не отреагировать. Я не берусь давать юридическую трактовку действий группы подозреваемых. Это зависит от конкретных обстоятельств, умысла и деталей поведения правонарушетелей, которые необходимо было установить в результате опроса свидетелей, обвиняемых, исследования других обстоятельств.
В любом случае, это дело практически очевидное. Известно место, предполагаемые нарушительницы, есть свидетели. Все живы, находятся в одном городе. Такое дело должно предварительно расследоваться и направляться в суд не позднее двух месяцев с момента происшествия, при условии, если административного расследования или дознания было недостаточно.
Но прошло уже больше четырех месяцев. Обвиняемые находятся в заключении. Теперь же срок их содержания под стражей продлен до января следующего года. Что собирается делать все это время суд? Для того чтобы допросить очевидцев и написать протокол царскому полицейскому нужен был один день. Пусть несколько дней — бумаг много, компьютеров не было.
Что делало наше следствие четыре месяца? Следствие занималось самообманом. Вместо четкого и ясного указания на событие преступления, виновных лиц и юридическую квалификацию их действий, следствие решило спрятаться за экспертизу. Экспертизу того, что в специальных знаниях вовсе не нуждается, а требует лишь четкой, быстрой и недвусмысленной правовой оценки.
В результате вместо нескольких дней предварительный сбор доказательств и их оценка заняли несколько месяцев. За такое время расследуются тяжкие преступления с неустановленными исполнителями и организаторами. И их находят! И передают дела в суды.
Здесь же, при всей очевидности произошедшего — публичной хулиганской выходки под видеозапись - следователь пишет "в неустановленное время, в неустановленном месте..." Это что, игра такая? Можно ли совершить хулиганство в неустановленном месте в неустановленное время? Невозможно. Грубое нарушение общественного порядка предполагает публичный характер преступного деяния, время и место совершения которого известны досконально. Также нельзя неизвестно где и когда оскорбить чувства верующих. Действительно - услужливый дурак опаснее врага.
В прессе и интернете множатся рассуждения о том, что якобы этим делом занимаются чуть ли не Патриарх и высшие должностные лица государства. Никаких доказательств этому нет, но затягивание с рассмотрением очевидного дела дают место для домыслов и предположений. Но найдется ли кто-нибудь, кто заставит конкретных правоохранителей персонально отвечать за результаты своей работы, а не прикрываться всем государством и его руководителями?
Дальнейшее затягивание судебного рассмотрения и правовой оценки действий обвиняемых, нуждающихся в публичной порке (хотя бы и виртуальной), а не в тюремном заключении, будет работать только на заказчиков и организаторов провокации, исполнителями которой были три молодые женщины, уже известные всему миру.
