Страсбургский суд рассмотрел дело о легальности использования российскими спецслужбами и полицией СОРМ – системы оперативно-розыскных мероприятий. Установленная у всех операторов связи аппаратура позволяет правоохранителям фактически бесконтрольно слушать любых абонентов, читать электронную переписку и так далее. Эксперты полагают – независимо от решения Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ), практика не изменится.

Конституция России гарантирует тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений. Ограничение этого права допускается только на основании судебного решения. Однако на практике предъявлять эти решения спецслужбы должны сами себе. Такой порядок установлен де-факто засекреченными техническими регламентами, а информация о внедрении СОРМ приравнена к государственной тайне.

На французской стороне...

Против такой системы выступил петербургский журналист и правозащитник Роман Захаров. Еще в 2003 году он подал иск против трех операторов сотовой связи («Мегафон», «Билайн» и Tele2), требуя отключить оборудование, позволяющее третьим лицам прослушивать телефонные переговоры и получать сведения о них без предоставления самому оператору судебного ордера. К участию в споре было привлечено и ФСБ.

Необходимость соответствующего решения для получения доступа к переговорам абонентов никто не отрицал. Но, по мнению ответчиков, Роман Захаров не доказал факт нарушения его тайны связи (то есть факт прослушивания именно его телефонов). Тогда как истец рассматривал как нарушение саму по себе возможность бесконтрольного доступа третьих лиц к защищаемой основным законом страны информации. Российские служители Фемиды не вняли этим доводам: не признав Романа Захарова «потерпевшим», они отклонили его требования. Получив на руки решение кассационной коллегии, правозащитник обратился в Страсбург.

Большая палата ЕСПЧ 24 сентября заслушала доводы адвокатов Захаров и представителей правительства России. Последние в очередной раз ссылались на недоказанность факта нарушения прав заявителя. Уполномоченный России при ЕСПЧ Георгий Матюшкин убеждал судей в легитимности действующей в нашей стране системы, гарантирующей необходимую защиту от несанкционированного вмешательства в тайну связи и от превышения полномочий правоохранительными органами. Надзор за деятельностью последней осуществляет прокуратура. Кроме того, по словам Матюшкина, Захаров не обращался в Конституционный суд России, а потому не исчерпал национальных средств защиты.

Юридический патриотизм

Заявитель Захаров отрицает возражения чиновников. В разговоре с РАПСИ он пояснил, что не имеет никаких претензий к самому российскому законодательству. «Оно допускает вторжение в тайну связи только при наличии судебной санкции – никаких противоречий Конституции РФ нет. Следовательно, нет и оснований обращаться в Конституционный суд России. К тому же он еще в 2003 году также подтвердил, что любая информация (в том числе сведения о самих разговорах, об абоненте и так далее) может предоставляться только при условии получения судебного решения [определение № 345-о – прим. РАПСИ]. Такие же разъяснения неоднократно давал Верховный суд России, который в 2000 году прямо указал на необходимость предъявления санкционирующего прослушивание решения оператору связи», – говорит Захаров.

По словам адвоката Бориса Грузда, представлявшего заявителя в российских судах, спорные нормы содержатся не в законах и даже не в подзаконных актах, а в технических регламентах, утвержденных Минкомсвязи и имеющих гриф «секретно». Установленные ими процедуры исключают любой контроль за уполномоченными органами. «Действия их сотрудников по прослушиванию или снятию иной информации с каналов связи никак не протоколируются, мы вынуждены лишь полагаться на их добросовестность и честность», – говорит адвокат.

Кроме того, представители Романа Захарова указывают на отсутствие процедуры извещения граждан, корреспонденция или телефонные разговоры которых контролировались. В большинстве стран Европы по завершению розыскного мероприятия либо возбуждается уголовное дело, либо соответствующее лицо получает специальное уведомление. Георгий Матюшкин убежден, что информировать таких граждан не нужно, сами результаты прослушки являются конфиденциальными, а в такой ситуации уничтожаются. Соблюдение этих требований, по утверждению представителей нашей страны в ЕСПЧ, обеспечивает опять же прокуратура.

Правозащитники убеждены, что контролировать наличие судебного решения должны операторы – именно на них российское законодательство возлагает ответственность за сохранение тайны связи. Такие принципы, по словам Бориса Грузда, прописаны и в Конвенции Совета Европы о киберпреступлениях. «Россия подписала эту конвенцию, но позже отозвала свою подпись», – поясняет адвокат.

Альтернативный вариант – возложение контрольных функций на орган, независимый от правоохранительных и следственных структур.

Борьба с ветряными мельницами

Свои выводы ЕСПЧ обнародует только через несколько месяцев. Надежды на положительный исход Роман Захаров связывает, в том числе, с принятым еще в январе решением самого Страсбургского суда о передаче дела сразу в Большую палату. Сторонники заявителя также намекают, что причиной такой активности может быть скандал вокруг разоблаченной Эдвардом Сноуденом американской системы PRISM. Признав незаконным российский СОРМ, европейский суд создаст прецедент, позволяющий бороться против вмешательства в тайну связи и жителей Старого света.

Однако в случае победы Захаров может рассчитывать только на определенную денежную компенсацию и, в лучшем случае, пересмотр своего дела против петербургских сотовиков. Предписать России поменять законодательство, практику его применения или отменить даже не являющиеся нормативными актами технические регламенты Европейский суд не вправе. Даже если такое решение и будет принято, Кабинет министров Совета Европы, который должен обеспечивать исполнение постановлений ЕСПЧ, вряд ли сможет выполнить свои функции. Или же чиновники опять отменят или перепишут какие-либо положения, но практика от этого не изменится.

К тому же в последние годы государство ужесточило контроль за перепиской и переговорами граждан. Например, в целях противодействия использованию инсайдерской информации на фондовом рынке затребовать любые данные у операторов связи теперь вправе «мегарегулятор» – Банк России. Судебная практика по таким спорам пока неоднозначна. В рамках так называемого «закона о блоггерах» спецслужбы получили возможность контролировать действия пользователей социальных сетей.

А в сентябре группа депутатов снова предложила запретить использование IP-телефонии, которая, в том числе, препятствует проведению оперативно-розыскных мероприятий. Примечательно, что рассмотрение этого законопроекта на пленарном заседании Госдумы должно было состояться в день и час, когда в Страсбурге слушалось дело «Захаров против России» (по этим или иным причинам принятие документа в первом чтении было отложено).

Для справки

По данным Судебного департамента, в 2013 году служители Фемиды рассмотрели более 420 тысяч ходатайств об ограничении конституционных прав граждан на тайну связи (переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений), 416 тысяч из них (99 процентов) было удовлетворено.

Павел Нетупский, Санкт-Петербург (специально для РАПСИ)