МОСКВА, 20 ноя – РАПСИ. Суд Евросоюза в Люксембурге отказался удовлетворить заявление Евгения Зубицкого с требованием снять ограничительные меры, под которыми предприниматель находится с апреля 2022 года из-за конфликта на Украине, и взыскать с Совета ЕС один миллион евро (около 106 миллионов рублей) в качестве возмещения морального вреда.

Заявление было подано в суд в ноябре 2023 года.

В жалобе предпринимателя говорилось о нарушении принципа законности, права на эффективную судебную защиту и обязательства по разъяснению причин принятия ограничительных мер, а также нарушении его прав, гарантированных Хартией по правам человека, в частности, права на собственность и права на свободу ведения бизнеса. Кроме того, обращалось внимание на наличие явной ошибочной оценки в части критериев, по которым Зубицкий оказался в санкционном списке.

Как следует из судебных материалов, с которыми ознакомилось РАПСИ, со своей стороны Совет ЕС указал, что введение против бизнесмена рестрикций якобы было законным, поскольку по имеющимся у него сведениям заявитель является совладельцем, председателем правления и генеральным директором «Промышленно-металлургического холдинга» (ПМХ). Зубицкий также входит в число акционеров ПАО «Кокс», материнской компании ПМХ и, соответственно, выступает «влиятельным бизнесменом, работающим в экономическом секторе, который представляет собой существенный источник дохода для Правительства Российской Федерации».

Как ранее уже сообщало РАПСИ, Зубицкий уже обращался в Суд ЕС по поводу европейских санкций. Первая жалоба, поданная в июне 2022 года, была рассмотрена и оставлена без удовлетворения в декабре 2023 года.

Тогда Зубицкий приводил шесть пунктов в свою защиту, не заявляя требований о денежной компенсации.

Среди прочего, предприниматель отмечал отсутствие правовых оснований для добавления в одно из решений Совета ЕС ряда критериев, указывал на нарушение статьи 296 Договора о функционировании Европейского Союза, на правовую ошибку и нарушение статьи 215 того же документа, обращал внимание на результат явно ошибочной оценки, приводил свидетельства о фактических неточностях в информации, которой пользовался Совет ЕС, а также ссылался на нарушение его основных прав, закрепленных в статье 17 и статье 16 Хартии по правам человека.