С каждым годом значение узнаваемого товарного знака и его грамотного использования стремительно растет ввиду нового требования мирового сообщества к крупному бизнесу – следования целям устойчивого развития. А их успешная реализация во многом базируется на ответственности компании за свой бренд и качество предоставляемых под ним услуг.

РАПСИ на примере «Роснефти» отвечает на вопросы о том, зачем крупные компании ведут многолетние судебные тяжбы с недобросовестными конкурентами.

Несмотря на то, что законодательство о защите интеллектуальной собственности в России сформировалось уже достаточно давно, преимущества регистрации исключительного права долгое время не были в фокусе внимания предпринимателей. Проявляя беспечность в отношении необходимости регистрации торговой марки, многие компании оказывались жертвами «патентного троллинга»: когда злоумышленник, зарегистрировавший товарный знак или другой объект интеллектуальной собственности, получает право подать в суд на производителей, владельцев аналогичной продукции.

Подобная неосторожность привела к тому, что, по оценкам АО «ЕДРИД», число споров в этом сегменте за период с 2016 по 2018 годы выросло не меньше чем в 10 раз.

Однако среди процессов, касающихся товарных знаков, выделяется еще одна ниша, где уже не «тролли» пытаются уличить добросовестную компанию в нарушении патентного законодательства, а крупная фирма всячески защищает свой бренд от копирующих ее дизайн конкурентов.

В судебной плоскости – после установления нарушений Федеральной антимонопольной службой (ФАС) и Федеральной службой по интеллектуальной собственности (Роспатент) – такие споры, как правило, длятся годами, так как касаются решения вопроса о схожести одного обозначения с другим и компенсации вреда.

Так, объектами неправомерного использования на территории России уже становились товарные знаки FIFA, нефтегазовой компании Shell, Сбербанка, производителя макаронных изделий «Макфа» и т.д.

Один из недавно завершившихся споров о недобросовестной конкуренции между крупным и мелким бизнесом касался эксплуатации горно-алтайской заправкой товарных знаков «Роснефти». Было установлено, что АЗС в Горно-Алтайске использовала дизайн и название, до степени смешения схожие с брендом крупнейшей в мире компании-производителя нефти.

По этой причине сначала арбитражный суд, а затем и Суд по интеллектуальным правам встали на сторону заявителя и удовлетворили требования «Роснефти» о компенсации пяти миллионов рублей за нарушение исключительного права на товарный знак. В конце июля справедливость этих выводов подтвердила и кассационная инстанция, завершив многолетнюю тяжбу.

Антон Серго, президент юрфирмы «Интернет и Право», д.ю.н., профессор:

«В целом данный спор вписывается в общую тенденцию, направленную на защиту правообладателей товарных знаков в случае недобросовестной конкуренции. Сегодня это общепринятая практика судов как в нашей стране, так и за рубежом. Активно этими вопросами занимается и антимонопольная служба.

При этом развитие законодательства о недобросовестной конкуренции в нашей стране сильно отстает».

Статистика по решению подобных споров также говорит о том, что инициатором процесса всегда является представитель крупного бизнеса. А с учетом того, что окончательное разрешение такого рода процессов занимает несколько лет, возникает вопрос о целесообразности выведения проблемы в судебную плоскость для компании-флагмана в своей отрасли. Ведь как минимум российский менталитет всегда располагал к урегулированию конфликтов через межличностные договоренности, без арбитров.

Если анализировать ситуацию с таких позиций, то получается, что преференции от обращения в суд для истца иллюстрирует только назначение материальной компенсации, исчисляемой, как правило, несколькими миллионами.

Однако данный вывод абсурден с учетом того, какой процент данная сумма может составлять от ежегодной чистой прибыли компании. К примеру, для «Роснефти», зафиксировавшей по итогам 2019 года чистую прибыль в размере 805 миллиардов рублей, этот показатель составляет 0,00062%. Таким образом, взысканная с горно-алтайского двойника компенсация не может оказать существенного влияния на материальное положение компании.

Максим Али, руководитель практики интеллектуальной собственности и информационного права Maxima Legal:

«Размеры компенсаций в некоторых делах действительно таковы, что не сильно превышают затраты на ведение спора (учитывая к тому же тенденцию к занижению взыскиваемых судебных издержек). Но многие правообладатели (особенно крупные) понимают, что их товарный знак - это не просто способ получить деньги через суд. Это инструмент, который позволяет сохранить репутацию компании и ее продукции в глазах клиентов и партнеров, что, безусловно, приносит положительный эффект, но его денежное выражение вычислить сложно.

Еще одна причина - демонстрация недобросовестным конкурентам неотвратимости наказания. Если компания активно защищает свой товарный знак в судах, потенциальный нарушитель дважды подумает, стоит ли связываться именно с этим брендом или лучше найти более равнодушную жертву.

Стоит заметить, что в данном деле «Роснефть» защищала весьма абстрактное изображение цветных линий, которое изначально обладало слабой различительной способностью, но, видимо, приобрело ее в силу активного использования самой «Роснефтью», что и позволило зарегистрировать товарный знак».

Но, как и подтверждают профильные эксперты, вступление в спор о недобросовестной конкуренции для крупных компаний является принципиальным моментом, подтверждающим или формирующим определенную репутацию на рынке. Ведь беспечное отношение к паразитирующим на твоем бренде компаниям может стать следствием разочарования части клиентов в предоставляемых услугах, катализатором фейковых сообщений о корпорации и т.п.

Кроме того, решение конфликта, который в реалиях российской глубинки мог быть урегулирован «на месте», во всех инстанциях демонстрирует ценности компании и ее соответствие международным стандартам. В частности, установление справедливости и наказание обидчика через суд отвечает 16-ой цели устойчивого развития ООН: «содействие построению миролюбивого и открытого общества».

Любопытно, что «Роснефть» – одна из немногих российских компаний, которые вместе с государством приняли на себя обязательство по реализации задач в области устойчивого развития. И, определив для себя пять стратегически приоритетных направлений (хорошее здоровье и благополучие, недорогостоящая и чистая энергия, достойная работа и экономический рост, борьба с изменениями климата, а также партнерство в интересах устойчивого развития), компания тем не менее ответственно проявляет себя и в других областях. В данном случае – в судебной плоскости.

Антон Серго, президент юрфирмы «Интернет и Право», д.ю.н., профессор:

«Сегодня крупные компании, впрочем, как и всегда, используют те средства, которые им наиболее удобны.

Суд – это удобный и легальный путь пресечь нарушение и взыскать компенсацию. Решение аналогичных задач «иными средствами» сопряжено с репутационными рисками, которые не могут себе позволить публичные компании, работающие с иностранными партнерами».

Тем не менее даже такая ответственная позиция по охране интеллектуальной собственности в сочетании с представленными доказательствами не всегда является основанием для удовлетворения иска. Ведь очень часто компаниям, услуги которых потребитель выбирает, не видя название производителя (как в случае с АЗС), приходится доказывать факт незаконного использования товарного знака на уровне цветовых сочетаний или ассоциаций.

По мнению юриста CMS Russia Владислава Елтовского, в подобных ситуациях правообладатель фактически теряет различительную способность своего товарного знака, что является определяющей мерой его ценности. В связи с этим и суду сложнее установить элементы недобросовестной конкуренции, когда состав прямого нарушения, фактически, отсутствует.

Именно в этой части спор «Роснефти» с горно-алтайским двойником особенно интересен для юридического сообщества, поскольку может, во-первых, формировать новую практику для российских судов, а во-вторых, способствовать появлению концепции размытия товарного знака (от англ. trademark dilution).

Владислав Елтовский, юрист CMS Russia:

«Концепция размытия товарных знаков позволяет правообладателям запрещать использование третьими лицами каких-либо сходных обозначений, даже в случае отсутствия состава прямого нарушения исключительного права на товарный знак, если он сможет доказать, что в результате действия третьего лица его товарный знак «размывается», то есть теряет различительную способность и индивидуализирующую функцию.

Таким образом, закрепление концепции размытия товарного знака было бы очень полезным развитием законодательства об интеллектуальной собственности. Российская судебная практика содержит несколько дел, когда Суд по интеллектуальным правам фактически руководствовался положениями о размытии товарных знаков, к примеру, дело сигарет Elle и журнала Elle. Но, к сожалению, назвать такую практику закрепившейся пока не получается».

Изученный опыт крупного бизнеса по защите товарных знаков в России демонстрирует, что для общеизвестных компаний по-прежнему существует угроза мимикрии со стороны недобросовестных конкурентов. А за невозможностью решать данную проблему превентивными способами обращение в суд остается единственным цивилизованным методом борьбы за свои права.

И несмотря на то, что сложившаяся судебная практика выглядит демократичной и честной, законодательство об интеллектуальной собственности нуждается в обновлении. Не сколько для того, чтобы догнать прогресс, сколько для того, чтобы откликаться на уже сформировавшиеся тенденции.

Людмила Кленько