Руководитель Роспатента Юрий Зубов – гость открытой студии РАПСИ на XI Петербургском международном юридическом форуме.

− Юрий Сергеевич, хочется начать с международной повестки, тем более что она достаточно широко обсуждается на полях форума. Президент России неоднократно подчёркивал важность развития технологического партнёрства с дружественными иностранными компаниями. И здесь большую роль играют действующие международные соглашения по охране интеллектуальной собственности. Скажите, пожалуйста, как сегодня работают в сложившихся условиях международные системы по охране прав интеллектуальной собственности, участницей которых является Российская Федерация? 

− Российская Федерация — действующий член и участник всех международных соглашений в сфере интеллектуальной собственности. Мы работаем с зарубежными партнерами и уверены, что представляемый нами набор соглашений и сервисов – это возможность для того, чтобы даже в текущих условиях продвигать российские высокотехнологичные товары, российские услуги, российские региональные бренды. 

Буквально сегодня осуществляется передача ратификационной грамоты Российской Федерации во Всемирную организацию интеллектуальной собственности. Этот шаг завершит процесс присоединения к Лиссабонскому соглашению, что позволит российским брендам выходить на международные рынки по ускоренной и упрощённой системе с защищенными географическими наименованиями. 

По сути, сегодня соглашения это не просто документы, бумаги, которые регламентируют какую-то деятельность. Это сервисы, цифровые решения, позволяющие ускорить процедуру регистрации за рубежом, сделать ее более понятной и простой. Это некий цифровой контур, продолжение того, чем Роспатент занимается внутри страны. Мы в нынешних условиях анализируем ситуацию, мониторим обратную связь — и в целом не видим никаких сложностей, связанных с тем, чтобы российские производители, российские новаторы могли пользоваться этим сервисом. Да, были некоторые трудности технического характера в самом начале прошлого года, связанные с оплатой пошлин, но и эти моменты постепенно уходят на второй план. 

Наше участие, участие Российской Федерации в международной правовой системе — это вопрос инвестиционной привлекательности для государства, а также возможность, действуя в международном поле, обеспечить гарантии для инвесторов из дружественных стран, уверенность и правильное понимание правил игры на территории Российской Федерации. Соответственно, это также возможность для наших производителей — увереннее себя чувствовать на зарубежных территориях, выходить на зарубежные рынки, осваивать их и расширять производство.

− О каких странах сейчас может идти речь? Очевидно, это, в первую очередь, Китай, Индия?

− Прежде всего, я бы назвал Евразийские страны, это наши ближайшие партнёры. Мы видим, что российский бизнес сегодня нацелен именно в эту сторону. Азиатские страны. Китай, Индия — наши давние партнеры. Могу сказать, что в сфере интеллектуальной собственности Роспатент с ними давно работает — и в формате двусторонних отношений, и в формате БРИКС. 

Среди партнеров видим также Латинскую Америку. Такие страны, как Куба, Аргентина, в фокусе нашего внимания. Бразилия — давний партнер по БРИКС, с ней необходимо наращивать и развивать взаимоотношения. 

Эти страны — наши друзья, партнеры. На них делается ставка, все они вовлечены в структуру цифровых сервисов международного взаимодействия, которые позволяют развивать взаимоотношения более эффективно и широко. 

− Я так понимаю, в этом тренде работа строится в том числе в рамках ЕАЭС?

− Да, совершенно верно. Работа строится в международном формате ЕАЭС. Мы со странами-членами организации развиваем работу по профессиональным направлениям, развиваем подходы, методологии, проведение экспертиз — и не только по патентному праву, но и по средствам индивидуализации, работаем над товарными знаками, брендами. И тесное сотрудничество установилось не сейчас, оно установилось давно. Сегодня оно выходит на новый виток, приобретает новую актуальность. Мы более ясно видим перспективы сотрудничества в тех или иных направлениях, в первую очередь, конечно, в том, как обеспечить правовую охрану и защиту наших предпринимателей, учёных для того, чтобы их разработки были защищены и эффективнее внедрялись. 

Сейчас вообще в сфере интеллектуальной собственности тренд на внедрение, коммерциализацию идей. Из года в год в мире, в нашей стране, на евразийском пространстве этот тренд преобладает. Потому что даже Китай, у которого около 1,4 миллиона заявок в год, видит перспективы не в количественных, а в качественных показателях — что идеи должны воплощаться в готовую продукцию, должны служить людям, приумножая экономический, технологический потенциал государства. 

Мы также намерены действовать в этом направлении. Есть подходы, предложения. Многое сделано, и многое ещё предстоит сделать.

− Насколько я знаю, вы принимали участие в сессии "Правовое обеспечение научно-технологического суверенитета". По вашему мнению, что необходимо предпринять для того, чтобы интеллектуальная собственность работала на достижение технологического суверенитета? Какие шаги уже сделаны в этом направлении?

− Есть целый план мероприятий, дорожная карта. Это документ, где собраны правовые предложения, законодательные инициативы, которые позволяют, преодолевая нормативные барьеры, освободить среду для создания рынка интеллектуальной собственности. Рынка, который существует в реальных товарах, в материальных вещах. Но должен быть и рынок прав, который бы формировал понимание: сколько стоит патент, сколько стоит товарный знак. Мы знаем, сколько стоят известные бренды в разных странах, и так же должна формироваться честная, правильная, конкурентная стоимость российских товаров, российских разработок, российских брендов. 

Набор законодательных идей, которые реализуются с 2020 года, направлен не только на снятие каких-то барьеров, но и на стимулирование, в том числе привлечение бизнеса, науки в систему интеллектуальной собственности — для формирования интереса к тому, чтобы предприниматели патентовали свои разработки и активнее внедряли. 

Есть общепризнанный механизм, который стимулирует коммерциализацию разработок. Это так называемая "патентная коробка". Ее смысл в том, чтобы сократить до минимума налог на прибыль, полученный компанией от распоряжения правами — от внедрения патента в конкретное производство. 

В нашей стране этот механизм применяется уже второй год, и могу сказать, что регионы видят его целесообразность, в нескольких регионах были снижены налоговые ставки. Недавно в Мордовии была введена новая ставка — региональный налог в 17% обнулился, что позволит многим технологическим предпринимателям активнее коммерциализировать свои идеи. 

Также хотел бы отметить, что сегодня важно приоритизировать патентование, сделать патент реальным экономическим активом. 

Для этого, в первую очередь, необходимо обратиться к главному донору идей. Это российские университеты, исследовательские центры. Они составляют почти половину всех патентных заявок в нашей стране — и этот тренд сохраняется на протяжении нескольких последних лет. И нужно сделать так, чтобы результаты их работы были актуальны, конкурентоспособны. Показателем их деятельности может быть именно патентование: сколько было подано заявок, сколько патентов получено, сколько из них внедрено, сколько лицензировано. Сколько из них сформировались в готовую продукцию. Сколько было отправлено за рубеж, с точки зрения технологического экспорта.

Такого рода показатели очень важны. Я регулярно привожу один наглядный пример, правда, недружественной страны. Лёвенский университет (Бельгия – прим. ред.), один из старейших в Западной Европе, почти половину всех своих патентов, разработок коммерциализирует. Там сложилась целая инфраструктура, создано юридическое лицо — "Центр трансфера технологий", которое занимается поиском технологических площадок для доращивания идей, — чтобы на рынок выходить не просто с документами, описанием, а с каким-то прототипом. С чем-то дорощенным до необходимого уровня, с тем, чтобы промышленники, инвесторы, увидев, что может получиться в итоге, были готовы заплатить за это деньги, вложить в развитие, продвижение и масштабирование в промышленном производстве. 

Нам также необходимо двигаться в этом направлении. У Минобрнауки очень правильная система центров трансфера технологий при вузах, сейчас их порядка 18 в России. Да, для нас это новая история, новые правила игры, и этим центрам нужно помочь. 

Сегодня необходимо формировать компетенции специалистов управления интеллектуальной собственностью, необходимо внедрять в работу этих центров так называемых техноброкеров, которые умеют не просто составлять договоры, но и знают, как правильно создавать для этих идей правовую и бизнес-упаковку. Знают, как находить те самые инфраструктурные условия для того, чтобы формировать инженерную составляющую — техническую документацию и сам прототип, — чтобы запускать его в серьезное плавание. 

Эти шаги необходимо сделать, причем в самое ближайшее время. В системе Роспатента есть ряд курсов по подготовке специалистов. Также у нас есть высшие учебные заведения, которые готовят специалистов в сфере интеллектуальной собственности. Но необходимы более широкие государственные меры для того, чтобы специалистов высокого класса, специалистов, которые имели бы отраслевую специализацию, стало больше. Таких специалистов крайне мало, а они очень нужны для того, чтобы наши технологии внедрялись на самых ранних стадиях, формировалась их ценность.

Кроме того, производственники сами должны приходить в вузы и заказывать НИОКРы (научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы – прим. ред.), понимая, что им нужно для производства, для устранения разрыва в производственных цепочках. Какие-то решения существуют, но они устарели или не соответствуют требуемым характеристикам.

Мы предлагали — и полагаем, что эта инициатива пойдет дальше — сократить налоги для промышленников при заказе НИОКРов у университетов. Эта налоговая мера могла бы действительно помочь активизировать совместную работу.

Ещё один крайне важный момент связан с тем, что процесс от идеи до промышленного производства сегодня нужно двигать практически вручную на всех этапах. В противном случае это "долина смерти" для инновационной продукции. 

Сегодня существует механизм: Министерство экономического развития создало реестр для поддержки технологических кампаний, правительство работает над концепцией технологического развития в стране. Мы, в свою очередь, запустили в этом году пилот, который аккумулирует все механизмы помощи инноваторам и их поддержки для прохождения сложных бюрократических и организационных этапов. Цель — упростить организационный процесс для крупных проектов, которые формируют целые рынки, и помочь им пройти через все этапы и выйти на промышленное производство.

Как я уже сказал, необходимо работать в ручном режиме. В прошлом году было очень много запросов о помощи — найти готовые запатентованные решения, чтобы закрыть пробелы в производственных цепочках. Прежде всего, что касается ушедшей из страны продукции. И мы эти запросы отрабатывали, реализовали более 200 проектов совместно с бизнесом, наукой, министерствами, которые оказывали нам соответствующую поддержку. Многое сейчас находится еще на этапе экспертизы, но 25 патентов выдано, и 12 из них уже реализованы в готовой продукции. Это фармацевтика, IT-решения, транспорт, авиастроение — все те технологические направления, которые сегодня на слуху и где требуется быстрая реакция. 

− Расскажите, пожалуйста, подробнее о концепции объекта интеллектуальной собственности как экономического актива. 

− Без финансовой заинтересованности учёные, бизнес не столь охотно будут идти в патентование. Необходимо этот пряник показать в виде актива, который действительно стоит денег, и его можно, по крайней мере, заложить в банке. Другое дело, что сейчас это практически невозможно: банки весьма настороженно относятся к интеллектуальной собственности, для них это актив повышенного риска.

Мы много работали в этом направлении с Минэкономразвития, федеральным правительством, Центробанком, правительством Москвы и запустили пилотный проект кредитования под залог интеллектуальной собственности. На сегодняшний день есть федеральный стандарт, сейчас формируется методика. Остается проверить и отработать все механизмы, чтобы участники прошли все этапы согласования, выдачи, набили все шишки, чтобы тем самым отшлифовать процедуру. 

Уверен, что до конца года мы реализуем этот проект и сможем выработать модель для тиражирования в регионах. Тем более, мы видим, что у многих губернаторов есть желание включиться в эту работу и создать у себя подобную модель. В регионах есть свои банки, гарантийные фонды, большое количество инновационных предприятий, стартапов, которым жизненно необходимы эти заемные средства. Получение средств, которые можно включить в оборот, получение денег за свою идею — это очень дорогого стоит.

Здесь немаловажен вопрос оценки. Да, в стране есть и СРО, и частные оценщики, в системе Роспатента есть государственный центр оценки. Но нам всем необходимы понятные правила игры. 

Что еще необходимо? Раньше все пользовались иностранными базами данных (базы данных по средним ставкам роялти – прим. ред.) — американскими, европейскими. Сегодня они все ушли с рынка, все блокируется по IP-адресам. В этой связи необходимо создавать свою базу данных. Надеемся, что при поддержке правительства в ближайшие год–два мы сможем эту задачу решить, что в том числе позволит сделать систему оценки прозрачной и более эффективной.

− Чувствуется, что проделана феноменальная работа, но чем больше работаешь, тем большие перспективы и горизонты открываются и тем большую работу предстоит проделать. Патентная активность – индикатор инновационного развития в стране. И с начала СВО прошло больше года. Какие тренды можно отметить?

− Сказать уверенно и смело, что патентная активность растет, не дают иностранные заявители, которые тянут общую статистику вниз. Это минус 37% иностранных заявок даже по первому кварталу этого года. Вместе с тем есть приток российских заявителей, и не случайно я упоминал ВУЗовскую науку с ремаркой, что мы делаем на нее ставку, верим, что она будет двигателем для технологического суверенитета нашей страны. По ВУЗам ив целом по российским резидентам зафиксировали приток заявок плюс 11% за три месяца. Львиная доля этого прироста в 22% — благодаря российским университетам, 13% — исследовательские центры. Этот тренд сохранялся на протяжении всех трёх месяцев с начала года. 

Это говорит о том, что меры господдержки работают и многие ВУЗы действительно видят перспективы и ценность их разработок. Именно в этих условиях формируется кооперация с производственными компаниями, бизнесом. И этот заказ, как мне представляется, экстраполируется на подачу заявок для обеспечения правовой охраны разработок. 

Что касается брендов, товарные знаки много лет подряд демонстрируют серьёзный рост. За первые три месяца мы зафиксировали рост в 30% благодаря российским заявителям. Это и производство, и сфера услуг, и сервисы, кафе, продукция, вода минеральная, молоко — одним словом, все, что раньше было занято зарубежными компаниями. Появляются новые российские бренды. И очень правильно, что многие производители брендируют свои товары, а не пытаются подделываться под ушедшие зарубежные. Не нужно нам этой чужой славы, ушли и ушли, как говорится. Нужно делать своё, и то, что компании увлечены этой работой — действительно здорово. 

Сегодня, помимо всего прочего, стоит вопрос продажи на маркетплейсах товаров, защищенных правами. И мы благодарны ритейлу, который поставил для себя важнейшим критерием чистоплотность производителей и продавцов. Есть у производителя товарный знак, зарегистрированы права на продажу — выставляют на полки, нет — не выставляют. Более того, мы стали теснее работать с бизнесом по вопросу верификации данных, и наша открытая информация — серьезное для него подспорье. 

В июле мы представим доступную бесплатную систему поиска по товарным знакам, что позволит бизнесу совершать меньше ошибок, ритейлу — ещё более квалифицированно верифицировать продукцию, что, в конечном счете, ускорит процесс товарооборота и вывода продукции на рынок. Продукции, защищенной правами, в том числе высококачественной региональной продукции, которая обладает природными, уникальными свойствами, характерными для какого-то конкретного региона. 

Если говорить про программное обеспечение, здесь наблюдается стабильный рост. Компании активно защищают свои IT-решения и внедряют их в деятельность.Тем более, что этот рынок чувствительный, нам нужны сегодня отечественные программные решения для того, чтобы надёжно, с точки зрения безопасности развивать бизнес, в том числе и развивать государственную систему управления. Ну и смотреть в будущее с уверенностью.

Беседовал Владимир Ядута