Глубокий экономический и социально-политический кризис, в котором оказалась Россия к весне 1921 года, заставил государственную власть радикально изменить все подходы к управлению экономикой. О том, как большевики допустили временную реставрацию капитализма в России, рассказывает в сто тринадцатом материале своего тематического цикла юрист, кандидат исторических наук, депутат Государственной Думы первого созыва Александр Минжуренко.
Крестьянские восстания были протестом против продразверстки, согласно которой в среднем у крестьян бесплатно изымалось 70% собранного хлеба. Поэтому самым первым шагом властей стала законодательная отмена этой формы обеспечения государства зерном.
21 марта 1921 года, согласно решения X съезда РКП(б), ВЦИК принял декрет о замене продразверстки натуральным продналогом.
Эта мера должна была снять социальное напряжение уже тем, что размер продналога был существенно ниже собираемой ранее продразверстки. Если в 1920-1921 хозяйственном году у крестьян изъяли 367 млн пудов зерна, то в следующем году по продналогу подлежало сдать государству 240 млн пудов.
А во-вторых, те крестьяне, которые сдали продналог, получали право свободно продавать излишки зерна на рынке. Это было очень важным моментом, так как создавало стимулы для расширения производства хлеба.
Дело в том, что достаточно произвольное изъятие «излишков» в ходе продразверстки полностью уничтожало для крестьян мотивы производства этих «излишков». И поэтому с каждым годом существования продразверстки размеры посевных площадей катастрофически снижались.
Этими решениями и была провозглашена «новая экономическая политика» государства (нэп).
Но свободная торговля хлебом возрождала рыночные отношения. Это расходилось с доктриной правящей коммунистической партии, так как в этих условиях крестьянские хозяйства, как говорил Ленин, «ежедневно, ежечасно рождают капитализм». И это вызывало опасение у власти. Даже на X съезде партии Ленин предупреждал соратников о том, что свобода торговли является для большевиков «опасностью не меньшей, чем Колчак и Деникин вместе взятые».
В августе 1921 года второй человек в государстве – Троцкий – заявил прямо на заседании Политбюро, что с принятием решения о нэпе «дни Советской власти сочтены» и «кукушка уже прокуковала». Глава Вооруженных сил республики с окончанием Гражданской войны собирался не демобилизовать армию, а создать из нее Трудармии и вообще милитаризировать все народное хозяйство. Он писал: «Милитаризация труда… является неизбежным основным методом организации рабочих сил».
Большинство в руководстве партии отвергло предложения Троцкого, пойдя другим путем. Однако, предвидя большую опасность для своих принципов, ленинцы попытались в начале нэпа не выпускать совсем джина капитализма из бутылки, а сразу взять обмен товарами между сельским хозяйством и промышленностью под жесткий контроль государства.
Власть попыталась наладить прямой товарообмен между городом и деревней без использования денег – что-то вроде бартера. Однако этот неуклюжий и крайне несовершенный механизм не заработал. Ленин вынужден был признать, что предполагавшийся централизованный товарообмен сорвался «в том смысле, что он вылился в куплю-продажу… Частный рынок оказался сильнее нас, и вместо товарооборота получилась обыкновенная купля-продажа, торговля».
Согласно логике принятого курса, рыночные отношения пришлось допустить и в городе. Социалистическая промышленность на тот момент совершенно не удовлетворяла население в производстве товаров народного потребления.
Отменялась государственная монополия на различные виды продукции и многие товары. Разрешено было создавать частные предприятия с числом рабочих не более 20. Началась денационализация мелких и средних промышленных и торговых предприятий.
Фактически происходила реставрация капитализма. И Ленин это понимал, в октябре 1921 года он заявил: «Новая экономическая политика означает… переход к восстановлению капитализма в значительной мере».
Возрождение рыночных отношений в экономике России создавало противоречивую ситуацию: в экономике все более сильные позиции занимал частный капитал, а правительство отстаивало партийные принципы ликвидации частной собственности на средства производства.
Объясняя эти не сочетающиеся моменты, большевики называли переход к нэпу отступлением, но временным отступлением.
Данное решение расширило сферу гражданско-правовых отношений и активизировало разработку гражданско-правового законодательства. С появлением частных предприятий появилась потребность ввести правовые гарантии для частной собственности.
22 мая 1922 года ВЦИК издал декрет «Об основных частных имущественных правах, признаваемых РСФСР, охраняемых её законами и защищаемых судами РСФСР». Затем, по постановлению ВЦИК от 11 ноября 1922 года, с 1 января 1923 года был введен в действие Гражданский кодекс РСФСР. В нем было зафиксировано право каждого гражданина организовывать промышленные и торговые предприятия.
Еще ранее Совнарком принял декрет «О концессиях», но первые концессионные договоры начали заключаться лишь с 1923 года. Согласно этому декрету, частным иностранным компаниям предоставлялось право использования государственных предприятий.
В государственной собственности оставались земля, леса, воды, недра, железные дороги, самолеты. В целях восстановления морского флота государство делало частникам уступку: морские суда могли находиться в собственности отдельных граждан и акционерных обществ.
Таким образом, закон отныне допускал наряду с государственной и кооперативной формами собственности частную собственность. Однако объем и размеры права частной собственности строго ограничивались.
Характерно для этого периода, что даже в законодательных актах прослеживается то, что это действительно «временное» отступление государства диктатуры пролетариата. Законодатель всячески подчеркивал, что имущественные права частных лиц (как физических, так и юридических) являются уступкой во имя развития производительных сил страны и должны быть подчинены общей идее – «господствующей роли социалистической собственности».
Принципу законности противопоставлялся принцип целесообразности, что на практике приводило к правовому нигилизму.
Законы о денационализации не означали восстановление прав бывших собственников: гарантии на эту собственность предоставлялись только для вновь приобретенных прав.
Новая экономическая политика в короткий срок привела к полному восстановлению народного хозяйства страны. Крестьяне смогли расширить посевные площади и «накормить» население городов, а новый социальный слой – «нэпманы» - возродили промышленные предприятия и торговлю.
Таким образом, маневр большевиков заключался в том, чтобы с помощью использования более эффективных рыночных отношений, с привлечением частного капитала, энергии и опыта буржуазии вывести страну из кризиса и разрухи, вызванных Гражданской войной и политикой «военного коммунизма».
Капиталисты и мелкая буржуазия должны были восстановить экономику страны в интересах дальнейшего строительства социализма. Но «командные высоты» в экономике – крупные предприятия, земля, железные дороги, недра – оставались в руках пролетарского государства, что позволяло ему удерживать ситуацию под контролем и в нужный момент перейти в наступление.
Задачей социалистического государства являлось не упустить тот самый момент, так как самый большой слой населения – крестьяне – воспользовались новыми законами и в массовом порядке, действительно, «ежедневно, ежечасно рождали капитализм».
Продолжение читайте на сайте 28 января
