Чрезвычайная государственная комиссия по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников и причиненного ими ущерба гражданам, колхозам, общественным организациям, государственным предприятиям и учреждениям СССР (ЧГК) была образована указом президиума Верховного совета страны от 2 ноября 1942 года. В соответствии с положением от 16 марта 1943 года в ряде республик и областей СССР были созданы местные комиссии по расследованию преступлений фашистов. В сегодняшнем материале мы познакомим вас с рассказом жителей хутора Вертячий Сталинградской области о геноциде населения в годы Великой Отечественной войны.

Ради увековечивания памяти мирного населения Советского Союза, подвергшегося изгнанию и истреблению в годы Великой Отечественной войны, РАПСИ изучило архивные материалы, свидетельствующие о геноциде граждан СССР*.

Протокол опроса свидетелей, составленный 21 июня 19443 г. на хуторе Вертячий, Городищенского района, Сталинградской области, уполномоченным Сталинградской областной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников

По поручению Сталинградской областной комиссии мною, Быстровым Степаном Гавриловичем, уполномоченным названной комиссии, были опрошены по делу о зверствах гитлеровцев в лагере советских военнопленных на хуторе Вертячий следующие свидетели – жители названного хутора:

1. Богачева Матрена Семеновна, показала:

«Пленных красноармейцев гоняли на работы по отрывке землянок для немецких войск, укрытий для различных военных автомашин, блиндажей и окопов. В конце сентября 1942 г. немцы заставляли производить такие же работы и жителей хутора.

Мне также пришлось рыть землянки, причем пленные красноармейцы работали в нескольких метрах от меня. Я видела несколько раз, как немецкие охранники во время производства работ били пленных палками за то, что те, голодные и обессиленные, не могли работать так, как этого хотели немцы.

Пленных кормили очень плохо. Когда мы работали рядом с ними, многие выпрашивали у нас кусочки хлеба и с жадностью набрасывались на них».

2. Ермоленко Константин Федорович, показал:

«Я жил в 150 метрах от лагеря, и все, что там делалось, проходило на моих глазах. Каждое утро пленных ставили на колени в ряд перед немцами, приходившими в лагерь с заявками на рабочую силу. Часто пленных избивали без всякого повода: одних за то, что слишком быстро поднимались с колен, других за плохую выправку перед немцами и т. д. Били плетьми и дубинками.

Одна такая плеть была найдена детьми на территории лагеря после того, как Красная Армия заняла хутор Вертячий. Ее и представляю как вещественное доказательство. Кормили пленных один раз в день, их суточный рацион состоял из 100 граммов пареной ржи и кусочка конины (как правило, мяса павшей лошади). Больных и раненых пленных кормили еще хуже.

За несколько дней до вступления Красной Армии в наш хутор немцы совсем перестали кормить всех пленных.

Каждую ночь из лагеря выбрасывали по 10 и более трупов советских военнопленных».

3. Глазкова Анна Семеновна, показала:

«В моем доме помещался комендант хутора Вертячего. Однажды, в конце сентября 1942 г., во двор комендатуры был приведен пленный для пилки дров, который обратился ко мене с просьбой перевязать его раненую руку. Только я стала перевязывать, как из дома выскочил комендант и заорал: «Русский свинья, нельзя перевязывать», и прогнал меня прочь, пригрозив расправой. Я много раз слышала стоны, доносившиеся из лагеря военнопленных. Это стражник избивал пленных красноармейцев. В сентябре и октябре 1942 г. я несколько раз видела собственными глазами избиения пленных во дворе комендатуры. Избивали жандармы. Когда наши войска освободили хутор, мне пришлось хоронить замученных немцами пленных. Я видела 87 обезображенных трупов с отрезанными ушами, носами и пальцами, с выколотыми глазами, связанных по рукам и ногам и обожженных».

4. Фролов Михаил Яковлевич, показал:

«Немцы использовали советских военнопленных на работах по рытью окопов, блиндажей, землянок и укрытий для автомашин. Военнопленные рыли окопы и блиндажи в сентябре, октябре и ноябре 1942 г. в балках Нижний и Верхний Герасим, а также в районе хутора Вертячего в балках Антонова. Средняя, Кирпичная и Парфенова. Военнопленные рассказывали мне, что немцы избивали пленных до смерти, если они не могли выполнить непосильную работу. Самым лютым в лагере был надсмотрщик по фамилии Кукля. Я сам видел в октябре 1942 г., как этот Кукля избил дубиной пятерых советских военнопленных. По рассказам военнопленных их кормили так: в течение суток давали пищу всего один раз по одному половнику несоленого, постного супа».

5. Чеботарева Ирина Ивановна, показала:

«Я работала по приказу коменданта хутора на отрывке блиндажей в балке Герасим вместе с советскими военнопленными. В один из дней середины сентября 1942 г. немецкий стражник по имени Ганс зверски убил в указанной балке на моих глазах двух пленных. Один из убитых – Левшин Василий Николаевич. Левшин в изнеможении от голода и непосильной работы, длившейся 9 часов без отдыха, сел на землю. К нему подбежал стражник Ганс и приказал встать. Левшин встать не мог. Тогда Ганс выхватил кинжал и отрезал Левшину ухо, нос, а потом его застрелил. Другой пленный Ерохин Василий, упал в изнеможении и не мог подняться. С ним Ганс поступил также. Когда наша авиация бомбила пункты, где велись земляные работы, немцы запрещали работавшим там советским военнопленным прятаться в блиндажах.

После освобождения от оккупантов нашего хутора я принимала участие в похоронах военнопленных, трупы которых были обнаружены на территории лагеря. Я видела среди трупов много чудовищно обезображенных: были трупы с выколотыми глазами, отрезанными носами и пальцами, обожженные. Среди этих обезображенных трупов, обнаруженных в лагере, кто-то из граждан нашего хутора нашел точно такой кинжал, каким упомянутый выше палач Ганс отрезал носы двум пленным. 

6. Антонова Мария Константиновна, показала:

«Я жила в нескольких метрах от лагеря. Проволочное заграждение, отделявшее лагерь, проходило по моему двору. Поэтому я имела возможность видеть почти всю внутреннюю жизнь лагеря. Ночью и утром пленных избивали безо всяких поводов, чем попало: прикладами, ногами, плетьми и дубинками. Пленные спали на голом полу под открытым небом. Каждое утро их ставили на колени перед распределением на работы. Я видела, как тяжело переносили это унижение наши люди, попавшие в плен к немцам. Перед выходом на работу пленных ничем не кормили, а работали они с 6 часов утра до 8 вечера без перерыва.

По возвращении с работы пленные получали половинку какой-то похлебки, во время раздачи которой некоторых пленных почему-то прогоняли с пустыми котелками. Бывали случаи, когда стражники выливали на землю полученную пленным похлебку, а после принятия пищи их заставляли работать еще 2–3 часа на территории самого лагеря (отрывка землянок для стражников, строительство конюшни). Вновь прибывших в лагерь пленных начальство лагеря раздевало почти донага: отнимало сапоги, гимнастерки, белье и пр. Поэтому большинство пленных даже в октябре и ноябре ходило босиком, в лохмотьях и без головных уборов. 

Когда пришла Красная Армия, в лагере состоялся митинг. Здесь было обнаружено 87 трупов замученных пленных. Многие, если не большинство трупов, носили на себе следы насилия.

Протокол подписан опрошенными свидетелями.

(ОГИЗ государственное издательство политической литературы 1945 г. Сборника документов о чудовищных преступлениях немецко-фашистских захватчиков на советской территории, выпуск 2)

*Стилистика, орфография и пунктуация публикации сохранены