Заведующий кафедры теории и истории государства и права Санкт-Петербургского государственного университета и директор Центра исследования проблем информационной безопасности и цифровой трансформации Владислав Архипов – гость открытой студии РАПСИ на XI Петербургском международном юридическом форуме.

- Расскажите, пожалуйста, про программы основные, магистерские, другие специальные инициативы, которыми вы заведуете.

- В Санкт-Петербургском государственном университете (СПбГУ) запускается и сейчас идёт приём на новую программу под названием «Информационное право и защита данных». Название этой программы может показаться несколько консервативным, но она действительно консервативная и смысл этого названия в том, чтобы отразить как раз классические подходы СПбГУ к новым темам. Потому что информационное право и защита данных в нашем понимании – это то, что сейчас называется цифровым правом, но с опорой на классические академические исследования и большой практический опыт, в том числе и тех специалистов, которые участвуют в реализации этой программы. Это может показаться интересным тем, кто заинтересован в дальнейшей работе и внутри крупных корпораций, и тем, кто заинтересован консалтингом в этой области.

Как непосредственный научный и академический руководитель данной магистерской программы, я выстраивал ее с учетом мнения коллег и наших партнеров. Большая часть курсов построена таким образом: курсы ориентированы на отдельное направление права, юридическую практику, теорию и различные правовые проблемы. От общих вопросов информационного права и информационной безопасности до конкретных вопросов, отдельных аспектов, например, защиты персональных данных, правового режима виртуального имущества. Но при этом в основе программы лежат и уникальные компетенции, которые может представить только СПбГУ. Например, характерным отличием от других программ такого рода является уникальный авторский курс под названием «Медиафилософия и право», который будет читаться в первом семестре. Санкт-Петербургский университет известен и своим центром Медиафилософии, уникальным для страны.

- Владислав, расскажите про структуру программы, про те блоки, которые в нее входят.

- У программы, по сути, четыре блока, как раз сообразно семестрам.

Первый блок – общие фундаментальные дисциплины, имеющие значение для контекста. Туда входят уже упоминавшаяся «Медиафилософия и право» и основные дисциплины - те, которые связаны с изучением сквозных цифровых технологий в юридическом разрезе. Дисциплины, связанные с изучением основ цифровой экономики, и два главных направления, связанные с юриспруденцией. Это публично-правовые и частноправовые аспекты, связанные со сквозными технологиями.

Второй блок сосредоточен на формировании практических навыков IT-юристов. Это набор дисциплин, которые направлены на освоение всех этих теоретических концептуальных подходов, изложенных в рамках первого семестра, и курс, который в разных формах встречается в других программах. Но у нас он будет по-своему уникальным, под названием «Практические навыки IT-юриста». Длинный фундаментальный курс, построенный на привлечении экспертов из различных практических областей.

Дальше у наших магистрантов будет развилка. Часть может выбрать специализацию, углубленную со Сбербанком по персональным данным. Другая часть может выбрать специализацию, связанную с разными сторонами работы юриста в консалтинге. При этом программа будет выстроена таким образом, что возможно и определённое пересечение между этими двумя направлениями деятельности.

Последний блок смысловой: это работа уже над выпускной квалификационной работой, которая, как мы ожидаем, будет нести практико-ориентированный характер и реализовываться с участием наших потенциальных работодателей.

- Верите ли вы в онлайн-образование? Есть ли такая опция для ваших студентов?

- Онлайн-образование – вопрос очень деликатный на самом деле. Я верю в этот формат, но с определенными оговорками. Онлайн-образование не может выступить полной заменой. Я не исключаю, что я поменяю свою позицию, если в онлайн-образовании будут внедрены, например, инструменты виртуальной и дополненной реальности, возможность полноценной имитации непосредственного общения с преподавателем. Вот как раз то, что не даёт нам возможность сказать, что онлайн-образование полностью заменит классическое университетское образование. Непосредственное живое взаимодействие с преподавателем полностью не может быть заменено онлайн-обучением, даже если оно осуществляется тоже в живом режиме.

В то же время одним из самых сильных сейчас направлений СПбГУ является развитие электронных образовательных ресурсов, которые выражаются в огромном объеме качественных онлайн-курсов. Они получают, в общем, очень хорошие отзывы со стороны их заказчиков и тех, кто их анализирует с экспертной точки зрения. Это курсы, которые включаются в образование, и при должном подходе они могут очень хорошо дополнять его.

На одной из сессий форума прозвучала фраза про то, что назрел вопрос кодификации и, соответственно, ещё более активного правового регулирования цифровой сферы. Вы не могли бы подробней рассказать об этом

На самом деле мы прекрасно понимаем, что на тему кодификации законодательства об информации, назовём его так, существует разная, и в том числе, полярная позиция. Кто-то говорит, что не нужна, кто-то говорит, что она нужна обязательно прямо сейчас. И я здесь должен ответить скорее с учётом своей цитаты на замечания критиков. Я подчеркну, как теоретик права прекрасно понимаю, что кодификация — это высшая форма систематизации законодательства, которая возможна тогда, когда уже есть определенная практика, причём зафиксированная в разных источниках права. Говоря языком нашей школы первичных и вторичных, и когда есть, что кодифицировать.

Критики обычно говорят, что нет материала, который можно кодифицировать. Однако каждый, кто работал в юридическом консалтинге на протяжении последних десяти лет, а примерно столько существует современная модель информационного права с публично-правовым регулированием Интернета, знает, как это сложно объяснить и российскому, и зарубежному инвестору или владельцу платформы, как необходимо соблюдать публично правовые нормы российского законодательства в информационной сфере. Это нормы, которые реализуют и отражают определенную модель регулирования. Они появлялись в разные периоды времени, появлялись в связи с разными событиями как ответ на разные вызовы. И они рассредоточены по всему российскому законодательству. При этом количество правоприменительных актов, связанных с вопросами публично-правовых отношений в Интернете, огромно. То есть, это уже огромный массив, это тысячи различных актов по разным вопросам. Вот конкретно в этой сфере абсолютно очевидна любому практику необходимость систематизации, причём выраженная именно в кодификации. Возможно, есть какие-то сферы, где практики не очень много, но почему бы не обратиться сразу к вот такому системному подходу хотя бы в отдельных областях.

Есть такое устойчивое выражение, что право не должно идти на опережение, но в случае с цифровым правом и с правовым регулированием цифровой экономики, мне кажется, это уже вопросы вчерашнего дня

Вопрос в том, что мы понимаем под опережением. Цифровое право – это словосочетание, которое представляет собой хороший бренд. На самом деле, имеется в виду, как минимум две вещи. Первое – это классические проблемы, относящиеся к праву интеллектуальной собственности и информационному праву с одной стороны. С другой — это использование технических инструментов техсреды для социального регулирования. Мы обычно это понимаем под цифровым правом, потому что понятие «цифровой» в данном случае представляет информацию, которая представлена в цифровой, машиночитаемой форме.

Российское законодательство в этом плане было всегда технически нейтральным. Но здесь вообще всегда следует помнить сквозную мысль, что право не может регулировать технологии, право регулирует отношения между людьми по поводу использования этих самых технологий. Поэтому в каком-то смысле цифровое право – это часть информационного права. И как часть информационного права, цифровое право — это право современных средств коммуникации.

- Затронем тему популяризации цифрового права. Возрос ли интерес к этой тематике в сравнении, например, с прошлым годом? Какие-то инициативы вы заметили?

- Интерес совершенно определённо вырос. Во-первых, можно стратегически констатировать такую вещь, что на самом деле уже, как минимум, больше десятилетия в нашей стране информационно-телекоммуникационные технологии, то, что называется цифровым, перестало быть частью субкультуры. Наше поколение застало Интернет, когда он был частью субкультуры. Это было совершенно другое время. Сейчас уже очень много лет никто так к этому не подходит. Интернет — это весьма юное явление в историческом смысле слова. Я исключительно говорил про себя, а наше поколение может быть достаточно объемным понятием.

Интернет перестал быть субкультурой, а дальше перестают быть субкультурными уже разные вещи, связанные с Web 3.0. Словосочетанием NFT никого уже особенно не удивишь. Это просто явный симптом эпохи. Вопросы цифрового права внезапно начинают волновать всех, кого затрагивают темы, например, связанные с госуслугами. И любое действие государства, серьёзно ориентированное на повышение юридической значимости тех же государственных информационных систем, пробуждает у населения интерес к цифровым технологиям.

Я должен обязательно здесь подчеркнуть новую инициативу СПбГУ о создании Центра исследования проблем информационной безопасности и цифровой трансформации. Информационную безопасность мы понимаем в широком смысле слова, включая, в том числе, и гуманитарные аспекты. Название центра тоже может показаться достаточно консервативным, но это осознанный компромисс между участниками, потому что наша задача была охватить именно междисциплинарные компетенции университета. На базе этого центра можно объединить научные экспертные коллективы для законопроектной деятельности, для научной деятельности, в том числе ориентируясь на базу и наработанный опыт междисциплинарного взаимодействия.

На нас также возложена задача по повышению цифровой культуры во всём Санкт-Петербургском государственном университете, и реализацией этой задачи мы планомерно будем заниматься. Так что есть не только интерес, но есть и потребность. Потребность проявляемая в том числе и в таких учебных заведениях как наше, которое ко многим инициативам относится очень вдумчиво и идёт на поводу у актуальных и модных трендов только тогда, когда они сочетаются с действительно настоящими потребностями и научно-фундаментальной базой и предпосылками.