Кандидат юридических наук, доцент кафедры финансовых сделок и новых технологий в праве Исследовательского центра частного права имени Алексеева Олег Полежаев рассказал РАПСИ о необходимости учитывать механику и специфику взаимодействия в дистанционной форме и о том, что такое высокий уровень правовой культуры.

Как Вы считаете, существует уже цифровое право? Должно право идти на опережение? Или мы в этой сфере уже догоняем, а не опережаем?

Существовать-то цифровое право существует, осталось понять, что оно собой представляет, и как мы должны его квалифицировать. Должны ли мы опережать гражданские обороты? Я сильно сомневаюсь. Но, как минимум, я убежден, что мы не должны от него отставать так сильно, как мы отстаем сейчас. И в каком-то смысле, если мы даже не можем идти один в один, в каком-то смысле мы должны хватать общие принципы, пытаться их фиксировать и как-то с ними работать. Потому что, как окончательно сложится институт цифровых отношений, мы не знаем, но мы уже хотя бы можем понять, на каких принципах он будет строиться. Эти принципы должны уже постепенно интегрироваться в материю права.

То есть цифровое право – оно не будущего, а настоящего?

Я бы сказал, уже и прошлого.

Уже и прошлого. Интересная версия. Спасибо. Скажите, пожалуйста, цифровое право в образовательном процессе – как Вы считаете, какие стандарты образования в этой области нужно внедрять, какие специалисты востребованы юристами, законодателями и, конечно, рынком?

Я бы сказал, что востребованы те, кто могут точно понимать, что происходит в сегодняшнем дне. Потому что буквально два года назад мы все с вами перешли на дистанционные форматы взаимодействия. И вот в этом формате возник вопрос: а вот дистанционно, находясь на лекции, я формально нахожусь на лекции или я прогуливал занятия? И кто тот цифровой аватар, который меня представляет? Вот эта иконка с подписью соответствующего участника оборота?

Современная юриспруденция – она становится очень динамичной. И я не могу сказать точно, какие компетенции должны быть сейчас, потому что завтра они могут измениться, послезавтра они будут вообще третьими. Юрист должен формировать понимание специфики взаимодействия в цифровой среде и уже исходя из этого предлагать соответствующие советы. Но основу права, классического права, он должен знать хорошо.

Масштабная цифровая трансформация гражданского общества, нашего бизнеса и государства предполагает наличие кадрового потенциала. Однако, на мой взгляд, все-таки сейчас у нас чаще ищут специалистов, а юристов незаслуженно обходят стороной. Скажите, пожалуйста, это проблема юристов, общества, вузов, которые готовят недостаточно хороших специалистов или просто пока не понимают, кого готовить? Либо все дело в том, что юристы недостаточно четко и правильно о себе говорят и в том числе о своей работе в области правового регулирования цифры? Ваше мнение?

Я бы сказал, это проблема общества в целом. Потому что у нас нарушены механизмы передачи информации, ее проверки, актуализации, достоверности. Вот то, что мы сегодня с вами говорим, в тот момент, когда нас будут видеть, может быть уже недостоверно или неактуально в силу изменившейся ситуации. И когда у нас ретроспективно бизнес говорит: «мне нужен такой-то юрист», потом вуз думает: «а как такого юриста сделать?» А потом через два года обучения связь с бизнесом уже другая, потому что ему нужен другой юрист. Вот это основная проблема, потому что мы не можем сформировать механизм, где все слышат и слушают всех одновременно, взаимодействуют друг с другом и могут корректироваться по ходу пьесы.

Но мы как раз занимаемся на нашей площадке тем, что пытаемся переводить с юридического на русский, с русского на юридический и занимаемся консолидацией специалистов на одной профессиональной площадке. Я надеюсь, у нас это получается. А вот расскажите, пожалуйста, про место образования и науки, создание оптимальной правовой среды для развития цифровых проектов. Комфортная правовая среда в цифре – это?

Это высокий уровень правовой культуры. С этого мы все начинаем, потому что легко работать с правом собственности, когда у нас есть 2000 лет юридического исследования. Работать с цифровой средой очень сложно, потому что у нас нет экспертов, у нас нет судебной практики, у нас нет окончательного понимания. И здесь вся работа базируется на центрах, где сформировались фундаментальные, монументальные знания о праве, которые формируют высокий уровень не просто нормативного знания, а именно понимания права. И вот именно в этих местах будут прорывы в развитии цифровой юриспруденции.

Расскажите, пожалуйста, про работу исследовательского центра в этом направлении. И Вашу непосредственно.

Исследовательский центр очень активно занимается работой в этом направлении, потому что ни одна из законодательных инициатив, которая в той или иной сфере касается цифры, цифровизации, не проходит мимо нас. Мы оказываем самое непосредственное содействие, выступая как эксперты, как специалисты, которые понимают специфику, и как те, кто могут предложить варианты решений и оптимальных моделей. И вот это наша основная задача на сегодняшний день.

Спасибо Вам за вашу работу. Расскажите, пожалуйста, про какие-то проекты, которые Вы уже сейчас можете назвать успешными.

Пока что мы не позволили сделать что-то плохое. У нас, например, было отрицательное заключение на проект поправок в процессуальные акты, которые могли интегрировать дистанционные механизмы осуществления судопроизводства, потому что, по сути, весь законопроектный массив сводился к тому, чтобы внести в законы указания на то, что процесс можно ввести в дистанционные формы. При этом механика и специфика взаимодействия в дистанционной форме не была учтена в соответствующем проекте в целом. И вот мы на это указали, максимально пытались предоставить, наоборот, свои компетенции, предложения по тому, как это надо делать, чтобы мы в итоге получили не просто нормативный инструмент, а эффективный нормативный инструмент, который удовлетворяет потребностям и суда, и участников судопроизводства, и общества в целом.

RuTube >>>