Алла Амелина, депутат Госдумы РФ первого созыва, журналист, сопредседатель историографического сообщества «Политика на сломе эпох»: 

Закон «О соглашениях о разделе продукции при пользовании недрами» был одним из самых громких и скандальных в истории законотворчества Федерального Собрания РФ первого созыва. Его принятие имело не только экономическое значение, но и политические последствия. Хотя поначалу все развивалось вполне мирно.

В феврале 1995 года палата рассматривала два альтернативных законопроекта «О соглашениях о разделе продукции при пользовании недрами»: Президента РФ и депутата Алексея Мельникова («Яблоко»).

Первый представлял начальник Государственно-правового управления Президента РФ Руслан Орехов. Причины появления проекта этого закона он обосновал тем, что в нашей стране большая часть территорий с большими запасами нефти, газа, разного рода руд находится в труднодоступных регионах с очень тяжелыми климатическими и горно-геологическими условиями. В связи с этим разработка полезных ископаемых представляет собой достаточно большую проблему, особенно в условиях, когда в стране инфляция, а налоговое законодательство не поощряет инвестиции на длительные периоды времени.

Поэтому, отметил Орехов, должны существовать нормы, позволяющие создать для инвесторов особый режим, который давал бы возможность вкладывать большие объемы средств на длительный срок с практически гарантированным получением прибыли.

Таковы предпосылки подготовки данного закона, названного докладчиком «законом об исключениях». То есть предполагалось, что он будет действовать в очень ограниченном количестве случаев, когда государством будет принято решение о том, чтобы какие-то месторождения разрабатывались с привлечением большого объема инвестиций на льготных условиях. 

Президентский проект предполагал следующую схему: государством устанавливается перечень месторождений, на разработку которых оно готово привлечь инвесторов на льготных условиях, предусмотренных законом о соглашениях о разделе продукции. В этом случае объявляется конкурс, по результатам которого с победителем заключается соглашение на срок до 70 лет. Далее ему фиксируется объем налогов, платежей, причем фиксируется навсегда, и никакие изменения законодательства по существу не должны приводить к ухудшению условий для этого инвестора. По мнению авторов, концепция законопроекта позволяла привлекать как российских, так и иностранных инвесторов для разработки наиболее крупных, но в то же время труднодоступных месторождений. 

С этим решительно не согласился Алексей Мельников. Причем даже в определении, почему для страны необходимо принятие законопроекта об СРП. По его мнению, дело даже не в том, что такой закон, будучи принятым, позволит увеличить инвестиции в отрасль. Не менее важны такие экономические эффекты как увеличение доходов федерального бюджета и бюджетов субъектов РФ, что позволит реализовывать программы по структурной перестройке промышленности, развитию машиностроения, наукоемких отраслей и производств, а также снизить зависимость России от кредитов Международного валютного фонда и других финансовых организаций. И, наконец, с помощью соглашения о разделе продукции можно привлечь в страну ряд передовых технологий и направить их на разработку уже имеющихся месторождений. 

В пояснительной записке к президентскому варианту законопроекта утверждалось, что он не имеет концептуальных различий с депутатским. Это Мельников тоже опроверг, отметив, что различия «очень существенные и просто взаимоисключающие». 

Думский вариант решал проблему налогов следующим образом. Предусматривалось всего два вида налогов: роялти - налог на право пользования недрами и налог на прибыль. Остальные платежи заменяются разделом прибыльной продукции. Данное положение фиксируется на весь срок соглашения. 

В президентской версии, помимо роялти и налога на прибыль, имеются еще 12 групп федеральных налогов. То есть, по словам Мельникова, «это фактически не столько соглашение о разделе продукции, не столько создание режима, который благоприятствовал бы притоку инвестиций в экономику страны, - это модификация существующего налогового законодательства». 

Кроме того, разногласия имелись и по таким вопросам как получение права доступа к недрам, права пользования недрами, получение горного земельного отвода, государственных гарантий прав инвесторов, предельные сроки соглашения, раздел прибыльной продукции, собственность на имущество и реализация доли государства в продукции. 

Вывод Мельникова — эти позиции согласовать невозможно.

С содокладом по обоим проектам выступил заместитель председателя Комитета по природным ресурсам и природопользованию Владимир Суренков («Новая региональная политика»). Он предложил поддержать президентский вариант, так как тот в случае его принятия может работать самостоятельно, поскольку разработан как отдельный законодательный акт, регулирующий вопросы соглашения о разделе продукции. А депутатский законопроект разработан как акт законодательства в развитие общего, рамочного закона о концессиях.

Тем не менее по результатам голосования в первом чтении была одобрена редакция, представленная Алексеем Мельниковым. 

На второе чтение законопроект был вынесен спустя три месяца, в июне 1995 года. Как сообщил Алексей Мельников, основное содержание поправок, которые Комитет по экономической политике внес при доработке проекта - это усиление государственного влияния, усиление интересов государства. Он также заверил, что документ тщательно проработан и согласован с нефтегазовыми регионами России.

Палата без обсуждений и вопросов согласилась принятыми и отклоненными профильным комитетом поправками и приняла законопроект «О соглашениях о разделе продукции» во втором и сразу же в третьем чтениях.

Таков первый этап прохождения закона — думский, благополучный. Далее начались проблемы, связанные с позицией членов Совета Федерации. Начнем с того, что в верхней палате закон появился после на редкость длительной паузы — спустя полтора месяца, в конце июля. И уже начиная с обсуждения повестки дня стало очевидно, что пойдет он непросто. Предпринималась попытка перенести его рассмотрение на осень, но была отвергнута. Выступивший по мотивам голосования Юрий Болдырев (тот самый, который вторая буква в «Яблоке») обозначил эти мотивы, можно сказать, парадоксально: этот закон ждут в регионах, поэтому его надо обязательно сегодня отклонить, чтобы создать согласительную комиссию и осенью предложить Госдуме согласованный вариант.

Обсуждение закона об СРП было на редкость жарким для степенного Совета Федерации. Оно продолжалось без малого два с половиной часа. Диапазон мнений и остроты полемики пролегает между двумя выступлениями. Председатель Комитета СФ по вопросам экономической реформы, собственности, имущественным отношениям Виталий Зеленкин заявил, что данный закон крайне необходим, так как будет способствовать активизации инвестиционной деятельности в России, пополнению федерального и региональных бюджетов, быстрейшему освоению месторождений полезных ископаемых, а также повышению занятости населения. 

А вот сенатор Юрий Болдырев, выступавший от Комитета СФ по бюджету, сообщил, что «комитет очень внимательно рассмотрел этот закон и почти единогласно (за исключением председателя) проголосовал за то, чтобы отклонить документ ввиду неприемлемости отдельных его положений». 

В числе таких неприемлемых положений он назвал следующие. Законом было предусмотрено, что соглашения могут заключаться без проведения конкурсов, аукционов и так далее - в случае, если по согласованию с Правительством по этому месторождению начаты переговоры до введения в действие настоящего закона. По словам Болдырева, «по любому (хоть что-то представляющему собой) месторождению переговоры ведутся очень давно. Это означает, что мы даем право без конкурса, произвольно определять инвестора, с которым будем затем заключать соглашение».

Второй камень преткновения — полномочия ветвей власти в сфере недропользования. В законе об СРП субъектами принятия решения являлись только органы исполнительной власти. Представительные же органы полностью исключались из процесса принятия решения «по имуществу стоимостью значительно больше нашего годового бюджета». Кроме того, закон предусматривал, что контроль в этой сфере экономической деятельности могут осуществлять также исключительно органы исполнительной власти. Очень много замечаний было также по статье, касающейся налогов.

Вот такое жесткое и однозначное неприятие закона, автором которого являлся товарищ Юрия Болдырева по партии «Яблоко», Алексей Мельников. Это был первый шаг к отпаданию буквы «Б» из названия партии (напомним, что ЯБЛ- это Явлинский, Болдырев, Лукин).

Но вернемся в зал заседаний. По ходу дискуссии становилось очевидным, что закон об СРП Совет Федерации не поддержит. И тогда многомудрый сенатор Николай Гончар (тот самый председатель Комитета по бюджету, который единственный в Комитете был за принятие закона) предложил провести поименное голосование посредством подписных листов. Палата это предложение поддержала, тем самым отодвинув реальное решение вопроса — он автоматически переходил на следующую сессию, на осень.

А в октябре 1995 года обсуждение закона вылилось в дискуссию о правомочности голосования подписными листами. Тем более что на тот момент таким образом высказали свою позицию лишь 50 членов Совета Федерации, для принятия же решения требовалось 90 голосов. После череды регламентных голосований верхняя палата вынесла вердикт: отклонить закон «О соглашениях о разделе продукции» и создать согласительную комиссию.

Месяц спустя, в ноябре, Госдума предприняла неудачную попытку преодолеть вето Совфеда и принять закон в прежней редакции. Необходимых для этого 300 голосов набрать не удалось. Работа над законом перешла в согласительную комиссию. Ее сопредседателями от Совета Федерации и Госдумы стали соответственно Юрий Болдырев и Сергей Глазьев.

Еще через месяц Госдуме был представлен итоговый документ, который, по идее, должен был быть приемлемым для обеих палат. Однако не обошлось без скандальных сюжетов.

Владимир Медведев («Новая региональная политика») предложил принять согласованный вариант закона. Но выступивший от Комитета ГД по экономической политике Адриан Пузановский (АПР) обвинил его в попытке «грубо нарушить Регламент». Он сообщил депутатам, что согласительная комиссия провела восемь заседаний в течение месяца, «728 депутато-часов». В результате единого согласованного варианта нет, а таблица поправок состоит из трех частей: первая — это поправки, согласованные обеими сторонами, вторая — поправки, проголосованные большинством депутатов от Госдумы, третья — поправки, за которые проголосовали только представители Совета Федерации. Пузановский предложил проголосовать первые две таблицы и на основе этого принять закон.

 Еще более жестко выступил Алексей Мельников. Он сообщил, что «представленный текст ни в коем случае не является результатом работы согласительной комиссии, поскольку согласительная комиссия свою работу не завершила». И хотя действительно она заседала рекордное число раз, тем не менее результата нет. По его словам, «фактически работа согласительной комиссии сорвана, поскольку так и не удалось прийти к согласованному решению». Мельников также заявил, что представленный текст ставить на голосование нельзя, потому что в текст закона внесены изменения которые не приняты, а «это тем более неприятно, поскольку эти пункты касаются важнейших частей закона: налогов и платежей при исполнении соглашения, государственного контроля, доли российских контракторов и так далее».

Мельников также крайне нелицеприятно отозвался об «уникальной» роли Глазьева в работе комиссии, где он отстаивал точку зрения Совета Федерации и полностью отвергал концептуальные основания закона, принятые Госдумой. 

По его мнению, «если изменения, которые внесены в закон с такими фальсификациями, все-таки будут приняты, то как автор законопроекта я ответственно заявляю, что это ни для чего не нужно, никакие инвестиции под этот закон мы не получим».

«Мировое соглашение» предложил Юрий Болдырев. Ради компромисса он снял свой голос и таким образом отказал от поправок Совфеда. Ради прохождения закона он предложил проголосовать только первую и вторую таблицы — то есть поправки, поддержанные Госдумой.

 Так и поступили. Многострадальный закон был принят и в том же декабре подписан Президентом. 

А вот в отношении «Яблока» Юрий Болдырев на компромисс не пошел. В ходе коллизий вокруг закона об СРП он как член Совфеда фактически боролся против своей партии. В результате он не только ее покинул, но и многократно публично заклеймил, обвинив в желании «сдать оптом наши природные ресурсы нашему стратегическому противнику». В одном из интервью он заявил, что «здесь вопрос не каких-то тактических разногласий, это просто — свои и чужие», а также (цитирую) «обманщики, жулики и предатели».