Алла Амелина, депутат Госдумы РФ первого созыва, журналист, сопредседатель историографического сообщества «Политика на сломе эпох»:
Сегодня много говорится о территориальной целостности России. Даже в Уголовном кодексе РФ с недавних пор предусмотрена статья за публичные призывы к ее пересмотру. Но мало кто (даже среди специалистов) знает, что появление такой статьи в законодательстве – маленькая, но очень серьезная победа «красно-коричневых» в лице КПРФ-ЛДПР. Что ранее этот тандем выступал с аналогичной инициативой, выраженной в отдельном законе, который противоречил Конституции, и, по словам экспертов, не имел ровным счетом никаких перспектив. По поводу данного законопроекта хорошо сказал представитель президента в Госдуме Александр Котенков: «У главы государства есть одно принципиальное замечание. Президент считает, что такой закон принимать нецелесообразно и не нужно». Но обо всем по порядку.
В конце 1996 года Комитет ГД РФ по геополитике (рожденный ЛДПР, так как им остро не хватало руководящих должностей в парламенте) и лично депутат от КПРФ Юрий Никифоренко (замглавы оного комитета) вносят в Госдуму проект закона «Об обеспечении территориальной целостности и неприкосновенности территории РФ». С первого взгляда, ничего особенного – очень патриотичное название, особенно с учетом «парада суверенитетов», который, правда, закончился уже давно, и недавнего завершения первой Чеченской войны. Даже в пояснительной записке патетика: «Конституция Российской Федерации не содержит положений, касающихся использования Вооруженных Сил Российской Федерации на территории России против сепаратистских действий, включая все формы вооруженного мятежа, направленных на развал российской государственности». А также прочая опека государства Российского. Однако стоит взглянуть внутрь самого закона, как волосы начинают подниматься. Например, для удержания целостности там предлагается использовать экономические, судебные, административные и прочие меры; если это не помогло, то вводятся войска, если и это не спасло ситуацию в течение двух месяцев, то глава государства получает одобрение от парламента на полноценные военные действия. А в завершении, разумеется: «Виновные в нарушении настоящего закона привлекаются к ответственности в соответствии с законодательством РФ». И это не говоря уже о том, что данный федеральный законопроект предусматривал присоединение части иностранного государства, тогда как в Конституции ясно говорится, что это делается посредством конституционного (!) закона. Не говоря уже о том, что эти вопросы регулируются международным правом.
Так или иначе, закон именно в таком, противоречащем Конституции, виде был рассмотрен в первом чтении в январе 1997 года. Представляя его, «товарищ» Никифоренко сказал, что, мол, недавно (имеется ввиду Чеченская война - авт.) руководство страны совершило грубую ошибку, и, что если бы были более решительные меры, то все было бы окей. Ну и, разумеется: «глотание» суверенитета, заигрывание федерального центра с сепаратистами исподволь подталкивают некоторые субъекты к отделению от Российской Федерации или резкому сужению их связи с государством».
Первый же вопрос возник у однопартийца докладчика, коммуниста Олега Миронова — мол, как норма закона соотносится с тем, что Конституция предусматривает для принятия новых территорий не федеральный закон, а конституционный? На что автор ответил, не моргнув глазом: «Мы над этим законом можем весьма долго работать. И эта проблема у нас может усугубиться». Правоведы поймут уровень правового хаоса в голове у этого депутата.
Дальше – больше. Коллеги-депутаты продолжали задавать вопросы о противоречиях. Например, депутат от «Яблока» Борис Мисник: «Я еще по двум статьям хотел бы задать вопросы. Статья 6. «Если границы субъекта Российской Федерации изменяются вместе с границами Российской Федерации, то тогда нужен закон федеральный, а если нет - то закон субъекта Федерации». Но у нас нет иностранных государств внутри Российской Федерации. То есть эта часть вообще не очень осмыслена. И статья 7. «Виновные в нарушении настоящего федерального закона привлекаются к ответственности в соответствии с законодательством Российской Федерации». А в преамбуле вы говорите, что закон нужен потому, что в законах России нет ответственности за нарушение территориальной целостности». Таким образом, читатель, даже не искушенный в правоведении, может понять уровень законодательной инциативы.
Также долго обсуждался вопрос, какая именно территория закрепляется за Россией: в границах по состоянию на 1997 год или, как вопрошали некоторые депутаты, на 1913 год? На что автор законопроекта успокоил коллег, что о Польше или Финляндии речи не идет. Депутаты облегченно вздохнули.
В завершении дискуссии выступил представитель президента Александр Котенков, который сказал, мол, закон противоречит сам себе, логике и законодательству, но если депутаты так уж очень хотят и заняться больше не чем, то пусть дорабатывают ко второму чтению.
Но тут произошла коллизия: для принятия в первом чтении не хватило 20 голосов. И тут Владимир Жириновский разразился криками и угрозами, цитирую: «Я прошу вернуться к голосованию и обращаю особое внимание фракции «Наш дом – Россия»: или вы голосуете за территориальную целостность, или убираете название. Тогда у вас нет вашего дома и России! У вас все промолчали. […] Аграрии, так сказать, тоже ушли. Тогда мы уйдем, когда будет закон о земле приниматься, не будем принимать закон о земле. Просто многие отнеслись невнимательно, не поняли, что главнейший вопрос для России сейчас - сохранить территорию. День и ночь подкатывают войска, подкупают нашу «пятую колонну», которая ноль голосов дала за этот закон, провоцируют столкновения у нас. А мы не хотим легкий, мягкий закон принять, чтобы охладить пыл наших врагов».
Результат этих угроз феноменален – законопроект вернули на переголосование, и он был принят. Внимательный читатель, кстати, наверняка заметил, что термин «пятая колонна» уже существовал и использовался в 1997 году.
Второе чтение состоялось в июне 1997 года. Обсуждение не было оригинальным – все те же, все то же, о том же. Тем более, что вторая Дума была полностью подвластна левым. В этот раз Юрий Никифоренко бравировал согласием президента, но был поставлен на место представителем главы государства Александром Котенковым: «Докладываю, что по данному закону никто никаких согласительных процедур со мной не осуществлял. Кто в данном случае называется представителем Президента, я не знаю. Подчеркиваю, я никаких согласий на это не давал и со мной никто ничего не согласовывал. Важнейшая поправка Президента в текст таблиц не включена». После чего проект документа было решено отправить на доработку.
После доработки законопроект вернулся в зал заседаний в начале февраля 1998 года, на котором и был принят во втором чтении. В конце этого месяца его рассмотрели в третьем чтении и отправили в Совет Федерации. Но верхняя палата парламента закон «завернула». В апреле 1998 года он был возвращен Госдуме, а в июне – снят с рассмотрения самим автором: «Уважаемые коллеги, …закон надо снять с дальнейшего рассмотрения, тем более что многие идеи уже вошли в ряд законов, а создание семи округов в какой-то мере укрепляет целостность Российской Федерации».
Таким образом, принятие существующей сегодня уголовной нормы было отложено на 16 лет…
