Редакция Российского агентства правовой и судебной информации в ближайшее время расскажет о преодолении правовых последствий проблем, возникших в Европе в результате извержения вулкана Эйяфьятлайокудль. А сейчас мы предлагаем нашим читателям рассказ корреспондента РАПСИ Сергея Феклюнина, в разгар транспортного коллапса оказавшегося в самом центре Старого света.
Сергей Феклюнин, корреспондент РАПСИ
Короткий весенний отпуск подходил к концу. Два дня в холодном Стокгольме, перелет в Брюссель, путешествие на машине по Бельгии и Голландии с остановками в средневековом Брюгге и сумасшедшем Амстердаме, заезд в тюльпанный рай Кёкенхоф, последняя ночевка в бельгийской столице, которую иногда называют столицей всей Европы, - все уже было позади. Оставалось только из аэропорта Шарлеруа, что в 40 километрах от Брюсселя, перелететь в Стокгольм, а оттуда с родным "Аэрофлотом" вернуться на родину.
В этом самом Шарлеруа, куда мы прибыли вечером 16 апреля часа за два до отлета, отпуск для моего семейства, перефразируя героя кинофильма, перестал быть томным - на аэропортовских табло напротив всех рейсов красовалось словечко "cancelled".
До этого момента главная мировая новость последних дней до нас, увлеченных красотами Бенилюкса, как-то не доходила. Радио в машине играло музыку, смотреть телевизор в гостиницах не было ни желания, ни сил. Звонил, правда, накануне тесть и упорно интересовался: как, мол, вы там, ведь европейские аэропорты закрыты. Дескать, какой-то вулкан, какое-то облако пыли...
Даже тени беспокойства тогда не зародилось. Может, какие-то большие аэропорты и закрыты. Может, какие-то компании и отменили рейсы. Но чтобы безбашенные ирландцы бюджетного Ryanair, гоняющие на своих "Боингах" наподобие водителей московских маршруток, не полетели из провинциального Шарлеруа в такую же периферийную Скавсту - в это не верилось никак. Да и как можно поверить в нелетную погоду, если всю неделю светит солнце и на небе ни облачка. Какой вулкан, какая пыль?!..
Поверить, впрочем, пришлось. Самое большое в маленьком аэропорту табло сообщало, что рейсы отменены именно из-за того самого исландского вулкана - с непроизносимым и даже в общем-то нечитаемым названием.
В аэропорту Шарлеруа
К трем компьютерам с Интернетом не пробиться – народ спешно отменяет свои брони и ищет пути эвакуации. Моя попытка, когда представилась такая возможность, потерпела неудачу – компьютер не захотел переключаться с французского на английский. Кое-как вводя географические названия на непривычном языке, сумел только понять, что от Брюсселя до Стокгольма 1200 километров. Как позже выяснилось, это, видимо, по прямой.
Очередь к кассе отняла почти час. Девушка предложила либо сдать билет, либо перерегистрировать его на другой день. При этом, когда состоится первый рейс она, разумеется, не знала. Сказала только, что до десяти утра завтрашнего дня полётов точно не будет.
А в десять утра нам как раз нужно уже вылетать из Стокгольма в Москву. Для нас, россиян, пикантность состояла ещё в том, что виза заканчивалась 17 апреля – "щедрые" шведы отмерили нам "шенгена" тютелька в тютельку – ровно до дня отъезда.
Сдали билеты и почти бегом бросились в контору по аренде автомобилей. К счастью, наш "Опель", который мы только что сдали, еще никому не успели отдать. В других фирмах машин уже не было. Нам продлили контракт еще на два дня.
Заминка вышла с пунктом назначения. Мы просили до Гданьска, откуда рукой подать до Калининграда, а нам предлагали до Кёльна, который находится совсем недалеко от границы с Бельгией. Отпускать машину в Восточную Европу хозяева не хотели.
В конце концов сошлись на Киле – немецком городе на берегу Балтийского моря, откуда в Швецию можно добраться двумя путями: либо на пароме, либо через Копенгаген по мостам. До Киля больше 800 километров. Бельгийцы сначала охали: мол, очень далеко, но потом согласились с нами, что для русских это не расстояние.
Между тем, стоимость аренды заметно выросла. Если до этого за шесть дней без ограничения пробега машина обошлась нам в 200 евро, то за два дня до Киля попросили уже 450. Объяснили это тем, что машину будем сдавать в другом пункте.
Марш-бросок по Германии
Дальше была дорога по Германии. И если бы не понятное нервное напряжение, дорога эта, надо сказать, одно удовольствие – ровненький асфальт с четкой разметкой, вежливые водители, густо расставленные указатели. Ориентируясь по ним и сверяясь с картой, мы ловко объезжали большие города – Кёльн, Франкфурт, Дортмунд.
Но до моря за вечер так и не доехали. После полуночи решили заночевать в Бремене, оставив на утро последние 200 км.
Субботним утром портовый Киль производил впечатление сонного царства. В фирме, ведающей паромным сообщением с Гетеборгом, нам сказали, что свободных мест нет, но нас могут поставить в лист ожидания. Паром ходит раз в сутки и до шведского берега идет 9 часов. Дождаться вечера и узнать, что мест нет, - вариант не очень подходящий...
Приближалось время сдавать машину. Или снова ее продлевать. Контора оказалась на железнодорожном вокзале. Там нам озвучили новые цены: до Копенгагена – 1000 евро, до Стокгольма – 1500. На таких условиях автомобиль переставал быть средством передвижения и становился-таки роскошью. Причем непозволительной.
Поездка до Копенгагена на поезде обходилась в 150 евро на троих, но в кассе сказали, что билетов из столицы Дании до Стокгольма нет на два дня вперед: "The train is full".
Мы метались между кассами вокзала и конторой проката, пытаясь придумать хоть какой-то разумный вариант. Тщетно. Машину до Гданьска давали за те же 1000 с лишним евро. Сотрудник фирмы, войдя в наше положение, краснел и потел, пытаясь нам помочь. Но ему лишь удалось узнать, что в пяти филиалах его компании в Копенгагене нет ни одной свободной машины.
Женская логика
И тут свое веское слово из Москвы сказала теща. Она отслеживала ситуацию с вулканом по российскому телевидению и рассудила весьма здраво. "Зачем вам ехать на эти острова, - сказала она, имея в виду Данию и Швецию. – Вулкан не собирается останавливаться. Неизвестно, сколько это продлится и как вы будете оттуда выбираться. Лучше двигайтесь к российской границе по суше".
Дальше в дело вступила жена. Она с непонятной мне поначалу простотой спросила в кассе железнодорожного вокзала далекого немецкого Киля: "А нет ли у вас билетов до Москвы?"
Кассирша долго щелкала компьютером. Билетов не было.
"А до Санкт-Петербурга?" - продолжила жена.
Оказавшись перед перспективой проверять все крупные российские города, известные моей жене, сотрудница вокзала дрогнула. А может, что, конечно, вернее, она тоже очень хотела нам помочь. Билеты до Питера в ее базе данных нашлись.
Она выдала нам распечатку с неимоверным количеством пересадок. Заглянув в карту, я вычеркнул два последних перегона: из Орши в Витебск и из Витебска в Питер. Билеты взяли до белорусской Орши. Там всего ничего до Смоленска, а уж из Смоленска-то всегда можно добраться до Москвы.
Первый наш поезд отправлялся через полчаса. На всю дорогу компьютер отвел 29 часов. При этом билеты на троих обошлись всего в 212 евро!
Польша – не заграница
Пунктуальность европейских железных дорог как у швейцарских часов. В Любеке время пересадки составляло 6 минут, и следующий поезд ровно через 6 минут и пришел.
В полупустом поезде из трех вагонов от Любека до польского Щецина русские туристы, пострадавшие от вулкана, произвели сильное впечатление на проводника-немца. Он, вероятно, рассказал про нас каждому из пассажиров. После чего с нами пришли познакомиться белорусы, возвращавшиеся с заработков на родину.
Самый длинный переезд был из Щецина в Тереспол – на всю ночь и через всю Польшу. В купе второго класса, рассчитанном на восьмерых, мы кое-как расположились на ночлег на двух узких диванах. Но расслабиться не удалось. Пришел контролер и, проверив наши билеты, сообщил, что мы сели не в тот вагон. Наш едет до Любина, его отцепят в Варшаве, а нам в Тереспол – надо перейти в начало поезда.
Оказалось, тем лучше – пустое купе нашлось только в вагоне первого класса. Там все купе, кроме одного, были свободны. Официально доплатили проводнику 30 евро и расположились почти с комфортом: в первом классе сиденья шире, да еще и сдвигаются.
Польско-белорусскую границу пересекли на очередной электричке. Польский пограничник на отличном русском спросил, почему просрочена виза. Получив ответ, он не стал требовать никаких доказательств и быстро поставил печати в паспорта. У белорусов тоже не возникло никаких вопросов.
На вокзале в Бресте сделали для себя открытие – билеты до Орши покупать было бессмысленно, достаточно до Бреста. Оказывается, билеты, купленные в Германии, в белорусских поездах сами по себе недействительны.
"Не понимаю, зачем их вообще продают, - поделилась с нами кассирша на вокзале. – К ним требуется доплата за спальное место, но в поезде, который в них указан, нет свободных мест. И деньги вернуть за них вам могут только в Германии".
Зато она нашла для нас билеты на поезд Брест-Москва, причем по ценам намного гуманней российских – всего 5000 рублей за три места в купе.
Спасение отдыхающих
В понедельник уже дома, в Москве, анализируя свое с приключениями возвращение, мы пришли к выводу, что все получилось очень даже удачно.
Даже марш-бросок в Киль, который мы сначала сочли ошибкой, был, возможно, не таким уж плохим решением. Благодаря ему мы окольными путями проехали по краешку Европы в пустых поездах и, что немаловажно, за весьма умеренные деньги.
Я даже сочувствую тем застрявшим в крупных европейских городах соотечественникам, на "спасение" которых руководители нашего транспорта, если верить их рассказам, бросили десятки дополнительных поездов. Не говоря уже о потерянных в ожидании часах и днях, спасение по тарифам российского железнодорожного монополиста им явно влетит в копеечку.
