Трибунал начал рассматривать дело о масштабных махинациях с векселями, подсудимыми по которому проходят сливки московского аристократического и делового мира, в том числе бывшие граф и графиня Шереметевы. Отмечается необычность всего разбирательства: и театральные декорации, среди которых проходил процесс, и атмосфера в зале, и вменяемые обвинения - миллионы выдавались под свержение советской власти.

РАПСИ продолжает знакомить читателей с правовыми новостями столетней давности, на дворе 4 декабря 1920 года.


Суд.

Ревтрибунал судит сливки русской буржуазии финансовой, промышленной, аристократической. На скамье подсудимых московские тузы: Разореновы, Найденовы, Кузнецовы, бывшие граф и графиня Шереметевы, Зукины и др., перехватившие в долг на голодные зубы несколько десятков миллионов с обязательством вернуть их после падения Советской власти и попавшиеся, как кур в щи, со всеми своими векселями, фиктивно датированными давно прошедшим 1917 г. и подписанными членами правлений давно уже национализированных предприятий.

В этом процессе все интересно. И судебная трибуна на фоне нежно-голубого неба сценических декораций с лавровыми деревьями, и зал заседания, переполненный выхоленными фигурами тоскующих родственников подсудимых.

Когда при фотографировании на большую толпу подсудимых наводят сильный прожектор, пухлые, раскормленные лица становятся синевато-бледными, бледными, как лица «интересных дам» в кордебалете. И также стыдливо, по девичьи, седобородые, лысые купцы стараются скрыть от фотографа свои физиономии под козырьком кепи.

Все подсудимые считают и именуют себя «честными, заслуживающими доверия гражданами», только по какому-то недоразумению оплатившие мошеннические долговые обязательства. Все врут, изворачиваются как могут и сваливают вину друг на друга. И среди них две типичные фигуры: графа Шереметева и ростовщика-мздоимца Журинского.

Граф - сухой, костистый, с породисто туповатым лицом - даёт показания морщась, картавя и пожимаясь как бы от холода. Он, видите ли, добывал себе средства к существованию, «помогая отцу управлять имущественными делами».

- А сколько у вас было владений? - спрашивает председатель.

- Мм... земли 240.000 лес., а число имений точно не упомню.

- Ну, не точно, скажите приблизительно. Ничего, если ошибётесь, мы поправим, - настаивает председатель.

- Я не делаю ошибаться! - гордо отвечает потомок Рюриковичей, «по ошибке» подписавший дутый вексель и поставивший на нем свой, теперь мифический, графский титул.

И тут же курьёз: печальный граф, как ни бьется, никак не может сосчитать, сколько же у него человек в семье и, наконец, выпаливает:

- Около 28 человек.

На вопрос о том, как он намеревался расплатиться с Журинским, не имея ни владений, ни титула, Шереметев что-то бормочет о том, что его «дети шили сапоги и продавали», что сам он бывший кавалергард «полка ее величества», служил одно время в конвойной команде, видимо, провожая своих менее удачных сородичей то на Лубянку, то в Бутырку.

К концу доросла Шереметев шатается и его лицо покрывается пятнами. Перед трибуналом уже не породистый граф, а привыкший к сытой жизни человек, пошедший из-за сытного куска га какую угодно сделку.

Журинский - другой. Это - делец, изворотливый, беспринципный, знающий только одну власть - власть золота. Насколько Шереметев выражает собой старую власть, дающую в изобилии золото, настолько Журинский проникнут сознанием, что золото - это власть. Он ловок, хитер, хищен. Себя он считает безупречно честным человеком и свои миллионы даёт взаймы только «честным, заслуживающим доверия фирмам и людям». А там, где нужно скрыть открытое мошенничество с датированием векселей задними числами, он делает наивное лицо и говорит:

- Мы здесь рассуждали как обыватели, не придавая фактам особо преступного значения.

Но был в показаниях Журинского драматический момент высоко политического значения. На вопрос, как он надеялся получить свои розданные экс-богачам миллионы, этот сухонький, с колючей лисьей мордочкой ростовщик-старичок помолчал, подумал и тихо сказал:

- По русской пословице: «платит не богатый, а виноватый».

А. Сергеев

(Правда)

Подготовил Евгений Новиков


*Стилистика, орфография и пунктуация публикаций сохранены