Ради увековечивания памяти мирного населения Советского Союза, подвергшегося изгнанию и истреблению в годы Великой Отечественной войны, РАПСИ изучило архивные материалы*, свидетельствующие о геноциде граждан СССР.


Вечернее заседание 28 января

К свидетельскому пульту вызывается новый свидетель со стороны французского обвинения – Франсуа Буа. Свидетель рассказывает, что он испанский беженец, уроженец Барселоны, был заключен в лагерь Маутхаузен с сентября 1941 года. Фоторепортер по специальности, он был привлечен к работе как фотограф и фотолаборант в лагере. Свидетель заверяет подлинность нескольких фотографий, заснятых в Маутхаузене, которые демонстрируются трибуналу.

Утреннее заседание 29 января

Нюрнберг, 29 января. (ТАСС). Сегодня на утреннем заседании продолжается допрос свидетеля Франсуа Буа. 

К допросу свидетеля приступает главный обвинитель от Советского Союза Руденко, который просит Франсуа Буа рассказать, что ему известно об истреблении в лагере советских военнопленных.

- Первые русские военнопленные, - говорит Буа, - были доставлены в лагерь в ноябре 1941 года. Перед их прибытием были приняты особые меры предосторожности. Везде были расставлены пулеметы. Несколько тысяч русских военнопленных, привезенных в Маутхаузен, были размещены в небольших бараках по 1.600 человек в каждом. Советские военнопленные были очень измучены и почти совершенно раздеты, несмотря на то, что дело происходило в ноябре и было более 10 градусов мороза. После прибытия сразу же умерло 24 человека. Несколько недель спустя пленные совершенно измучились. Тогда их стали истреблять, заставляя работать в невероятно тяжелых условиях и систематически избивая их палками. Через 3 месяца из 7.000 русских военнопленных в живых осталось только 30. Эти последние 30 человек были сфотографированы, и у меня сохранилась эта фотография.

На вопрос Руденко, правильно ли он заключил из показаний свидетеля, что концентрационный лагерь Маутхаузен по существу являлся комбинатом смерти, свидетель отвечает утвердительно.

К допросу свидетеля приступает защитник СС и СД адвокат Бабелл.

Защитник интересуется наблюдениями Франсуа Буа в отношении «капо». Последний отвечает, что «капо» в лагере назывались добровольные помощники эсэсовцев, отобранные из числа уголовных преступников. По отношению к заключенным они вели себя, как звери. Но большинство заключенных, которым предлагали такого рода «работу», предпочитали лучше быть убитыми, нежели стать предателями.

К допросу свидетеля вновь приступает главный советский обвинитель Руденко, который сообщает, что сейчас есть возможность предъявить трибуналу фотографию, доставленную в зал заседания, о которой свидетель говорил некоторое время тому назад. Суду демонстрируется снимок, на котором заснята группа советских военнопленных. Франсуа Буа вновь подтверждает, что на этом снимке заснята группа 30 русских военнопленных, оставшихся в живых к концу зимы 1941-1942 года из числа 7.000 советских военнопленных, привезенных в лагерь в ноябре 1941 года.

После этого свидетель знакомит трибунал с другими фактами злодейского умерщвления в лагере советских военнопленных. В 1943 году в лагерь прибыл эшелон с советскими военнопленными офицерами. С первого же дня их начали истреблять, но через несколько дней от высшего начальства был получен приказ по поводу обращения с этой группой. Тогда пленных советских офицеров разместили в одном блоке. Им выдали новую форменную одежду, прилично кормили и даже снабжали папиросами. Потом их отвели в каменоломню, где им дали очень легкую работу. Руководитель службы информации лагеря Маутхаузен сделал 48 снимков, свидетельствовавших якобы о хорошем обращении с этой группой военнопленных. После того, как фотографии были проявлены, у военнопленных советских офицеров отняли чистую одежду, отвели их в газовую камеру и всех до одного уничтожили.

Блок №20

Франсуа Буа рассказывает далее о режиме, царившем в блоке № 20, в котором находились главным образом русские военнопленные, а также группа югославов и несколько англичан. Это барак охранялся очень тщательно. Несмотря на то, что кругом были проволочные заграждения, здесь над стеной была натянута колючая проволока, через которую был пропущен электрический ток. Никто не мог входить в этот барак, кроме двух старших офицеров. Эти пленные не имели никаких, опознавательных знаков или номеров, по которым можно было бы узнать, к какой национальности они принадлежали.

Свидетелю удалось проникнуть в этот блок и сфотографировать его. Скученность здесь была еще большей, чем в других бараках. Обитатели их не получали даже той скудной пищи, какая выдавалась другим заключенным. При раздаче пищи эсэсовцы расстреливали свои жертвы. Каждый день их этих бараков доносились выстрелы. Когда русские военнопленные, находившиеся здесь, узнали от новоприбывших, что советские войска приближаются к Югославии, они напали на охрану, уничтожили ее, сорвали колючую проволоку, чтобы убежать из лагеря. Однако из 700 восставших только 62 удалось убежать к партизанам.

Защитник СС и СД Бабель вновь приступает к перекрестному допросу свидетеля, ставя под сомнение приведенные последним цифры. Он спрашивает Франсуа Буа, откуда тот мог так точно подсчитать численность прибывавших. Свидетель отвечает, что новые партии, доставляемые в лагерь, всегда вводились колоннами по 5 человек в шеренге и их легко было сосчитать.

На этом заканчивается допрос свидетеля Франсуа Буа.

(Известия, 30 января 1946 г.)


*Стилистика, орфография и пунктуация публикации сохранены